Миллион оттенков желтого. Елена Логунова

бабками.

      – Добрый день! – вскричала я весело и звонко, не подпустив в голос ни нотки неуместной старческой хрипотцы. – Вы тут живете?

      – Хотите посмотреть? – догадался мужчина.

      Не только молодой, но и сообразительный. Похвально.

      – Очень! – покивала я.

      – Покажу, если подождете минут десять. – Дверь закрылась.

      Я оглянулась на Петра:

      – Подождем же?

      – Нам совершенно некуда спешить, – заверил меня он и передернулся, как от холода.

      Не иначе вспомнил о затянувшемся свадебном совете в Филях.

      Ждать пришлось минут пятнадцать, и я уж было решила, что молодой человек про нас забыл, но тут дверь снова открылась и по лестнице со всей возможной осторожностью спустилась женщина с младенцем на руках.

      Ребенок был с головой завернут в теплый конверт, его мать тоже укуталась так, что из-под низко надвинутого капюшона только нос торчал. Я мимолетно удивилась их экипировке: странно, живут в Петербурге, а одеваются совсем не как местные!

      Аборигены, привычные к здешнему климату, предпочитают наряды легкие, но непромокаемые и непродуваемые и составляют из них многослойные ансамбли, чтобы по ходу дня легко подстраиваться под перемены погоды. В солнечный день классической золотой осени коренная петербурженка надела бы тренч поверх бадлона, а укореняющаяся – свитшот и курточку-безрукавку. Только гостья из провинциальной глубинки могла напялить шубу-чебурашку на себя и меховой чехол на младенца!

      Впрочем, эти мысли всего лишь скользнули по краю моего сознания, потому что вслед за женщиной с ребенком на лестницу выступил мужчина, позвавший нас:

      – Поднимайтесь, только быстро!

      Он тоже был одет для выхода, даже шапку и перчатки натянул.

      – Мы ждем в машине, – оглянувшись, сказала женщина и быстро скрылась за углом.

      – Поспешим. – Петр поддержал меня под локоть, помогая переступить опасную щель между пролетами.

      Я молча кивнула, сознавая, что заставлять ждать женщину с младенцем нехорошо.

      – Ну, смотрите. – Мужчина пропустил нас в крошечную прихожую, оставшись за порогом. – Комната двадцать пять квадратов, потолки три тридцать, два окна на улицу, ремонт новый, от старых времен только паркет сохранился.

      Мы с Петром разулись, чтобы не натоптать на красивом красно-коричневом паркете, прошли в комнату и с интересом осмотрелись.

      Хозяева обставили помещение, как самую заурядную студию, и это сильно портило впечатление. Но пресловутый паркет, узкие высокие окна с широкими подоконниками и вид за ними все равно очаровывали.

      – Атмосферно, – похвалил Петр. – А как тут с удобствами?

      Это был очень хороший вопрос, выдающий определенное знакомство с реалиями жизни старых питерских домов.

      В большинстве из них за роскошными фасадами прячутся неистребимые коммуналки со всеми присущими им сварами и склоками, в немалой степени