Мальтийская история: воспоминание о надежде. Андрей Николаевич Григорьев

старый пень, нужно отдельное приглашение Первого лорда Адмиралтейства?

      Механик спокойно посмотрел на небо, потом на капитана.

      – Я Малыша одного не оставлю, – он часто называл меня Малышом из-за моего возраста.

      – Хочешь погибнуть вдвоём и оставить судно без мотористов? – Моро зло смотрел на Папашу Гийома.

      – В таком случае и без капитана, – механик потирал руки любимой ветошью.

      – Каракатицы гальюнные, – Моро махнул рукой и направился к мостику, мы остались стоять на палубе, глядя вверх.

      Но окрик обернувшегося к нам капитана спустил нас с небес на палубу.

      – Чего уставились? Вытаскивайте ящики с песком, тяните рукава от резервуаров на причале. Хватит прохлаждаться!

      – Проклятые «ростбифы»! Чёртов радар «увидел» перелётных комаров, а в результате теперь мы тут корячимся, – проворчал мой наставник, помогая мне волочить по палубе ящик с песком. – Ох, моя спина!

      Поначалу ко всему происходящему у меня было такое же несерьёзное отношение: чистое небо – не то, что бомбардировщиков, даже ни одного облачка на горизонте. Зная неспешные нравы Средиземноморья, невозможно было и предположить, что у макаронников запланировано нападение на отдалённый остров всего через сутки после объявления войны. Это подсказывала элементарная логика. Но сирены продолжали выть, а люди практически исчезли с причала.

      Вдруг почувствовал толчок в спину – это был Папаша Гийом, он показывал рукой вверх, я задрал голову: в небе появились черные силуэты самолётов. Оторопевшим взглядом всматривался вдаль, вскоре можно было разглядеть даже белые круги на крыле. Мой наставник переглянулся со мной.

      – Дьявол! Они, действительно, появились!

      – Патрон, и что нам делать? – я в замешательстве переводил взгляд с силуэтов самолётов на Папашу Гийома и обратно. – По-моему, они летят с недобрыми намереньями.

      – Что делать? – Папаша Гийом добродушно попыхивал сигаретой. – Будем надеяться на лучшее, парень. Если Дева Мария будет к нам милостивой, тогда нам не нужно ничего делать. Но если… – он глубокомысленно указал пальцем вверх, – нам на голову упадёт большая бомба, то… нам опять не придётся ничего делать. Ну, в общем, ты понял, парень, нам не нужно ничего делать.

      Я пожал плечами и опять уставился на приближающуюся эскадрилью «горбунов», как мы их потом называли, – трёхмоторные бомбардировщики Савоя-Маркетти S.79 «Спарвьеро». Сколько лет прошло, но до сих пор смогу различить эти силуэты смерти, нёсшие град смертоносного металла на город. Тогда я насчитал десять машин.

      Мы продолжали стоять и смотреть на приближающихся итальянцев. Не то, что мы были храбрецами – просто не понимали всего ужаса наступающей угрозы. Но наше лицезрение было прервано криком капитана – тот высунулся с мостика и заорал:

      – Идиоты! Быстро в укрытие, – он показывал в сторону берега, где недалеко от трапа с «Бретани» был сложен бруствер из мешков с песком и разбитым песчаником.

      Его