Маг – хранитель Слова. Владислав Русанов

вздохнул Вайс. – Не знаю. Первый раз в такой передряге.

      – Вот и я тоже. Правда, есть у меня одна теория…

      – Связанная с логосом?

      – Именно так. Думаю, стоит испытать её на практике.

      – Попробуем силой мысли изменить этот мир?

      – Силой слова. Просто мысль не спасёт.

      – Ну, давай попробуем. Стихи?

      – Стихи!

      – Первое, что взбредёт в голову?

      – Да!

      – Начинай.

      – А почему я? Ты начинай.

      – Ты же знаешь, что я себя к поэтам не отношу.

      – Разве это так важно? Отношу, не отношу… Относись проще. Скажем, почему бы двум благородным донам не почитать стихи?

      Вальдемар открыл было рот, чтобы возразить, но мельком взглянул на небо и передумал.

      – Давай-ка бегом под прикрытие деревьев, а стихи потом…

      Грифон, описывавший прежде широкие круги под облаками, опасно снизился.

      Поляну пересекли рысью, держа заклинания наготове. При этом Вайс заметил, что стихии слушаются гораздо хуже, чем в «домашнем» мире. Видимо, принципы магии здесь и там отличались. Не настолько, чтобы совсем лишить их способности управлять Силой, но ослабляло существенно. И это следовало учитывать, если на пути к выходу встретится неприятный сюрприз. Ну, там, огнедышащий дракон или армия мертвецов, поднятых некромантом.

      Оказавшись под прикрытием деревьев, маги-хранители позволили себе немного расслабиться. Исаев присел на валежину, Вайс прислонился плечом к берёзе.

      – Ну, что? – сказал профессор. – Настал твой час! Пробуй словом изменить мир.

      – Что-то мне в голову ничего не приходит.

      – Читай из старого. Главное, чтобы подходило к текущему, как говорится, моменту. И читай так, чтобы не только я, но и ты сам поверил, что в твоих стихах не просто правда, а истина.

      – Ладно…

      Вайс откашлялся и начал:

      – Химеры кошмарных мельниц

      шагнули на горизонт,

      а ты, франтоватый бездельник,

      сложил, улыбаясь, зонт.

      Как жаль, нет меча или шпаги,

      как жаль, ускакал Росинант.

      Стихи на клочках бумаги,

      на шее шёлковый бант.

      Так мельницы или драконы?

      Но выбор всегда за тобой.

      По всем известным законам

      ты принимаешь бой.[5]

      Исаев, раскинув, насколько хватило сил, сторожевую магическую сеть, внимательно следил за изменениями фона. Должно было что-то дрогнуть. Или мигнуть. Или как-то по-другому обозначиться экстремум в силовом поле любой из четырёх стихий.

      – Забыты ненужные споры,

      наведен невидимый мост,

      бездушный змей Уроборос

      клыками вцепился в хвост

      В осколки чугунное небо,

      в ошмётки моря кисель.

      Увы, не подскажет случай —

      оружие ты или цель.

      Поглядывая на лицо друга, Вальдемар уже после третьего четверостишия начал догадываться, что старается

5

Стихотворение Владислава Русанова.