Не суди по оперению. Зои Брисби

нежность, как будто перед ней был выпавший из гнезда птенец, который попытался взлететь слишком рано. Может, он расстался со своей подругой или – поди знай в наши дни! – cо своим другом. Может, родители выгнали его из дома. А может, он хотел надуть наркоторговца, и его заказали. Или его ищет полиция. Может, он шпион, раскрывший крота, и теперь ему грозит смертельная опасность… Как все это будоражило воображение!

      А может, он просто парень, который едет в Брюссель.

      Оба молчали, при этом каждый знал, что дорога неблизкая. Максин снова принялась тщательно осматривать машину. Чистая, но неухоженная. Как и ее владелец. Во всем чувствовалась какая-то небрежность. Апатия. Усталость.

      Она надеялась, что, по крайней мере, он сможет нормально управлять машиной. Максин осторожно глянула на парня. Вид у него был сосредоточенный. Он как будто в своем мире. Как будто даже не видит, что она сидит рядом. Может, притворяется?

      По виску Алекса медленно скатилась капля пота. Наверное, у него ломка, и ему срочно нужна доза, вмазка, шпиганка. Ох, не надо ей больше смотреть передачи Бернара де Вильярдьера[5].

      Она попыталась как-то разрядить обстановку.

      – Знаете, я совершенно не имею ничего против наркоманов.

      Алекс удивленно поднял брови, но продолжал, не отрываясь, смотреть на дорогу.

      Это что, старушка предлагает ему наркотик, что ли? Только этого не хватало. Нафталиновая кокаинистка. У него и так полно проблем, не доставало еще неприятностей с полицией. Он решил не отвечать, но это не остановило бабку, которая добавила:

      – А иной раз была не против косячка.

      Ну, точно. Старушенция втюхивала ему наркотик.

      – Тем лучше для вас. Но я этим не балуюсь.

      И он решительно покачал головой из стороны в сторону в подтверждение своих слов.

      Конечно, Максин допустила промашку. Этот парень был в гораздо более тяжелом состоянии, чем она предполагала. Он уже перешел на тяжелые колеса. Она покопалась в памяти, чтобы вспомнить названия самых сильных наркотиков, из тех, что принимала в Вудстоке[6]. Но все, что относилось к тогдашнему периоду ее жизни, было странным образом покрыто туманом.

      Вдруг у нее в памяти всплыла передача – спасибо Бернару! – о притонах Марселя и о процветавшей в них наркоторговле.

      – Может быть, вы предпочитаете кокаин?

      Алекс на секунду оторвался от дороги и в ужасе посмотрел на Максин.

      – Ни в коем случае!

      Сколько пижонства в этом нарике!

      – Ну не опиум же? Это, знаете ли, дорого и немодно.

      – А вы в этом неплохо разбираетесь, как я посмотрю.

      – Ну, не так уж, – сказала она, скромно махнув ручкой. – Только пытаюсь быть в курсе.

      – Отвечаю вам: нет, я не курю опиум.

      – Тогда остается лишь экстази. Или, может, оксикодон?

      Алекс остановился на светофоре. Впереди он увидел полицейского, покупавшего кофе в «Старбаксе». Не стоит ли позвать его на помощь, чтобы отвязаться от старушки-наркоманки? А что если она прячет пистолет под своим лавандовым жилетом или финский нож под плиссированной юбкой? Нет, полицейский ему ни за что не поверит: наркодилерша в жемчужном

5

Французский журналист, ведущий передачи, в которых говорит об остро проблемных сюжетах, в частности о наркоторговле.

6

Имеется в виду знаменитый рок-фестиваль, прошедший в США в 1969 году.