Не суди по оперению. Зои Брисби

лучшим адвокатом планеты. Будет защищать тех, у кого нет на это средств, – бедных и ни в чем не повинных. И все это благодаря встрече с «дамой из лимузина».

      Ну что ж, пока что ей придется довольствоваться обществом девицы, достойной во всех отношениях. Она уже прекрасно себе представляла эту самую Алекс: выпирающие зубы, бифокальные очки на носу, возможно, залатанные посередине скотчем, бледная как смерть из-за постоянного сидения в библиотеках, сальные волосы… Может, благодаря своим советам, Максин удастся изменить и ее жизнь. Алекс будет обращать внимание на себя, мыть голову, лучше одеваться, вставит линзы, станет топ-моделью, за которой будут охотиться все агентства. И все это благодаря «даме-попутчице».

      Приятно было думать, что она еще может для чего-то сгодиться. Хотя бы на несколько часов. Мысль о том, что она все же оставит свой след на этой огромной земле, проливала бальзам на душу Макс. Эта Алекс станет последней, с кем она сможет по-настоящему вести беседы.

      Конечно, в Брюсселе она будет беседовать с врачами, но это совсем другое. Они ведь видят смертельно больных стариков каждый день, таковы их будни. Никаких привязанностей, отношений, сочувствия. Тогда как для Максин эвтаназия – выстраданное решение.

      3

      Алекс приехал по адресу, который указал Макс. При таком имени, интересу к виски, механике и Тур де Франс придется терпеть не курилку, а автослесаря, который станет его грузить всю дорогу разговорами про двигатели, приводные ремни, тормозные колодки и карбюраторы.

      Оказавшись на месте, он остолбенел. А затем его осенило.

      Ну, разумеется. Ему подложили свинью. Его просто разыграли. С чего бы кому-то захотелось ехать вместе с ним?

      Он припарковался к тротуару и снова прочитал золоченую табличку на здании: «Дом престарелых Босежур. Место жительства и отдыха пенсионеров, больных и страдающих зависимостью». Вся программа тут. Он сам нуждался в отдыхе, но в подобной тюряге не протянул бы и дня. Мы как будто слишком сильно боимся стариков, безжалостно напоминающих нам, какими мы окажемся в будущем, и потому решили их упрятать подальше. Мы не хотим их видеть, мы заперли их на ключ, время от времени посылая им букетик цветов для очистки совести.

      Ну да ему-то наплевать, что за болезни, грусть и одиночество готовит ему старость: он уже сейчас в депрессии.

      Тут, заскрипев, приоткрылась калитка в кованой ограде, окружавшей заведение. Дверные петли едва держались, и Алекс уже готовился увидеть семейку Адамс. Но вместо Мортиш и кузена Итта появилась небольшого роста дама, покрытая морщинами так же щедро, как калитка – ржавчиной. Ее волосы были безупречно уложены и чудесным образом сохраняли укладку несмотря на ветер. На ней был жилет – точнее, кардиган, как выражалось ее поколение – цвета лаванды, в тон черной юбке, пристойно закрывавшей колени. Нитка жемчуга облегала шею и придавала даме вид прихожанки, собравшейся на мессу.

      Ее ручки, покрытые пигментными пятнами, вцепились в чемодан, судя по виду, переживший Вторую мировую. Множество наклеек свидетельствовало о том, что он побывал не