Запретам вопреки. Анатолий Демьянович Луцков

снова скрыться в недрах камбуза, но решил напомнить:

      – Пусть вахтенный помощник даст мне пару человек шкерить рыбу.

      – А что еще интересного, Максимыч? – спросил боцман, до этого угрюмо молчавший.

      – В обед на сладкое перезрелые бананы. Купленые по бросовой цене.

      Судовой повар посмотрел на сидящих в столовой с усталым вызовом, но вызова никто не принял. Все знали, что даже здесь, в Африке, они ели бананы не каждый день, а только тогда, когда целый грузовик-рефрижератор въезжал на причал и черные грузчики начинали переносить картонные коробки с теряющими товарный вид бананами на судно.

      В той же столовой капитан Якимов спустя час проводил короткое собрание команды, которое он устраивал каждые десять дней. На вид капитану было около пятидесяти, лицо у него было малоприветливо, а глаза часто смотрели как у боксера, который все время ожидает удар противника и должен его упредить, нанося свой. Улыбался он редко, особенно, когда шутил. Но зато он всегда был чисто выбрит, на нем была белая рубашка с черным форменным галстуком и черными погонами с четырьмя золотыми капитанскими шевронами. Он был убежден, что нельзя давать себе поблажки во всем, иначе ничего не сможешь требовать и от других. И еще Якимов напоминал себе, что относиться по справедливости к людям намного труднее, чем просто критиковать их за недостатки.

      – Итак, докладываю о положении дел, – сказал капитан бесстрастно и словно экономя слова. – Как всем нам известно, мы находимся на судне, долг которого перед портом растет, а мы уже почти три месяца живем без зарплаты. Давайте выслушаем все службы, которые сумели заработать что-нибудь для пополнения судовой кассы. Старший механик, вы, кажется, хотите что-то сказать.

      – Хочу, – басом отозвался стармех. – Мы провели краткосрочные курсы мотористов, а учащихся нам поставил местный профсоюз моряков и докеров. Оплату получили чеками Стэндард Банка.

      Он был в чистой темносиней робе и все знали, что он самый старый на "Ладоге", но не знали всех его ухищрений с целью обмана медкомиссии, чтобы получить место на судне.

      – Михалыч, о маслобойке не забудь сказать, – театральным шопотом напомнил ему второй механик.

      – Далее, – не повернув в его сторону голову, обстоятельно продолжал стармех, – мы починили дизельный двигатель на небольшом заводике по переработке копры кокосовых орехов. Оплата была произведена наличными.

      Теперь поднялся старпом, плотный человек предпенсионного возраста и с характерным трагическим взглядом, с которым он не расставался с началом выхода из родного порта.

      – В отличие от нижней команды успехи наши намного скромнее. Наши матросы участвовали в покраске корпуса шведского рефрижератора "Улаф Свенсон". И еще…

      Старпом украдкой заглянул в свою бумажку, словно плохо выучивший урок школьник в шпаргалку, и добавил со скромной информативностью:

      – Была выполнена погрузка на палубу доставленных с берега швартовых тросов и другого судового оборудования, а также провианта на два контейнеровоза,