Как мы делали реформы. Записки первого министра экономики новой России. Андрей Нечаев

уже разработана, но объявлена и даже одобрена съездом, однако проходит время, а нового правительства все нет, и программу реализовывать некому. А правительство Лобова, по воспоминаниям Сабурова, продолжает обсуждать яйценоскость кур и состояние кормовой базы, отчего заседания существующего кабинета министров приобрели характер трагифарса.

      Мы к этому времени уже почти закончили готовить детализированный набор действий по трем этапам. Первый этап – первые десять дней, второй этап – два месяца и, наконец, третий – полгода. Тщательно продумывалось и расписывалось все: какие принимаются меры, какие будут нужны нормативные документы (законы, указы президента, постановления правительства и прочие). Устанавливалось, как они будут соотноситься друг с другом по основным направлениям реформ: либерализация цен, либерализация хозяйственных и внешнеэкономических связей, приватизация, структурная политика, введение российской валюты, реорганизация правительства и так далее. Готовились даже проекты первоочередных документов. Работали мы уже большой командой: из Ленинграда приехали Васильев с Чубайсом, из Австрии – Петр Авен, появился Леонид Григорьев. Народу становилось все больше и больше. Всю программу мы расписали по пунктам, нарисовали огромные таблицы и составили планы-графики действий. Когда их показали президенту, ему очень понравилась такая удивительная конкретность, готовность практических шагов и решений.

      Потом была встреча президента с представителями демократических фракций Верховного Совета. И не знаю точно, то ли Юшенков, то ли Волков, кто-то из них двоих сказал: «Вы объявили о начале реформ, мы готовы вас поддерживать. Назначайте этих ребят!» Свидетели рассказывали, что президент посуровел: «Вы что же, загоняете меня в угол?» На что ему ответили: «Да!»

      После этого состоялась поездка Бурбулиса к президенту в Сочи, во время которой все вроде бы и решилось. Николай Федоров, министр юстиции предыдущего и нашего правительства, а впоследствии президент Чувашии, ставший случайным свидетелем этой встречи, через несколько лет рассказывал историю нашего назначения как анекдот. Мол, когда в очередной раз зашел разговор о том, из кого все-таки составлять экономическую команду, Бурбулис вынул из кармана какую-то бумажку с написанным на ней именем Гайдара и подал ее президенту. Борис Николаевич посуровел, несколько раз нараспев, на разные лады произнес фамилию «Гайдар», а потом вспылил: как ему могут предлагать такие необкатанные кандидатуры и вообще… Бурбулис покраснел и промолчал. Больше в тот день кадровые вопросы не обсуждались. На следующий день президент выглядел несколько разморенным и очень благодушным, а на столе у него уже лежал заготовленный указ о назначении правительства. Было понятно, что вопрос решили поздним вечером в «неформальной обстановке». Не знаю, происходило ли описанное Федоровым на самом деле, так как услышал эту версию от знакомого журналиста. Думаю, что каждый из них внес в эту историю