Моя милая ужасная невеста. Марина Владимировна Ефиминюк

издевательской интонацией, на которую после идиотского лобзания на берегу не имел никакого морального права.

      Хотя где Торстен и где понятие о совести? Сомневаюсь, что он вообще знаком со словом «совесть».

      – На этой теплой ноте начнем свободное от серьезных отношений время…

      Тут-то из-за поворота появился отец в компании Алистера и троих ведьмаков. Вид у Закари сделался такой угрюмый, что дурак бы понял: с мужской половиной наших родителей он не хочет встречаться так же категорично, как я с женской.

      – Давай ты еще что-нибудь мне покажешь, сентябрь.

      – Посмотришь сам, если интересно, – с мстительным злорадством отозвалась я. – Или тебе компания нужна?

      – Услуга за услугу, Варлок, – проговорил он. – Ты сейчас мне составляешь компанию и избавляешь от душевных разговоров с отцом, а я потом тебе тоже сделаю что-нибудь хорошее.

      – Ага, ты мне столько хорошего уже сделал, Торстен, что очень хочется ответить светлой благодатью…

      Прервав издевательскую речь на полуслове, он сжал мой локоть и молча двинул в сторону неприметной двери, спрятанной в нише.

      – Эй, вообще страха нет? – возмутилась я.

      – Что там, Варлок?

      – Чулан.

      – Идеально! – фальшиво восхитился он. – Ты мне покажешь чулан.

      – Торстен, просто переживи этот позор с честью. Почему только я мучаюсь?

      – Мир несправедлив, милая, – отозвался он, быстро оглянувшись.

      Я толком не успела возмутиться, как оказалась в комнате с крошечным оконцем и единственной вытертой козеткой, такой старой, что ее, должно быть, еще грозная Агата… ловила. Ведь козетка-«мадам» больше века была одержима нечистью. Умела ходить и даже соображать в своей своеобразной манере. В общем, как Торстен. Он же тоже ходил и думал в своеобразной манере. Интересно, можно быть кармическим братом столетней козетке?

      – Ты хоть понимаешь, как это глупо? – фыркнула я.

      – А сама сбежала от наших мамаш, и я тебя поддержал, – напомнил он, но вдруг спросил странным голосом: – Варлок, этот диван… пошевелился?

      – Козетка, Торстен. – Я закатила глаза. – Никогда не видел одержимой мебели?

      – Нет.

      – Добро пожаловать в мир чудесных открытий, – хмыкнула я. – Наслаждайся новыми впечатлениями.

      – Вы это тоже считаете проклятием Торстенов? – уточнил он, озадаченно наблюдая, как козетка деликатно переставила ножки и чуть-чуть придвинулась в нашу сторону.

      – Нет, это наследство от матери-основательницы. Говорят, возле нее всегда оживала мебель, – пояснила я.

      Вообще-то обычно одержимая «мадам» обитала в каминном зале, но непуганых Торстенов, по всей видимости, решили не шокировать живой мебелью и козетку спрятали в чулан. Когда вернут, она полгода будет скрипеть пружинами и мстительно царапать ножками паркет. Такая нервная дама! На нее зимой как-то неудачно приземлил зад королевский советник… Филей у него заживал пару седмиц. Душевная травма, подозреваю, проходила дольше.

      – Можешь