Моя милая ужасная невеста. Марина Владимировна Ефиминюк

Торстен, ты же скрываешь от друзей, что пьешь сладкую бурду с молоком? – подколола я. – Меня от одной мысли о таком кофе передергивает.

      – Унылые люди всегда предпочитают скучные напитки, – парировал он.

      – Это называется хорошим вкусом.

      Неожиданный порыв ледяного ветра заставил вжать шею в плечи и поежиться. В лицо прилетел мелкий желтый листик. Я скривилась от отвращения и проворчала:

      – Просто интересно, сколько девушек тебя бросили после завтрака на холоде?

      – Ты первая, кого я привел на пикник.

      – Какая, право слово, честь, что ты решил отработать на мне новый приемчик. Я трепещу!

      – Ты, главное, не влюбись. Влюбиться в меня будет полным провалом, – хмыкнул он.

      Я посмотрела на него как на недоумка. Закари насмешливо отсалютовал термосом со сладкой бурдой, которую кофе не назовет ни один нормальный человек.

      – Ты прав, – согласилась я. – Влюбиться в человека, растрепавшего по академии о моей двуликости, будет сокрушительным фиаско.

      – Зато ты дала сумасшедшей первокурснице адрес моей матери. Она каждый день отправляла ей письма и доказывала, что ждет от меня ребенка.

      Он даже не представляет, чего мне стоило отыскать этот адрес! Пришлось провести настоящее расследование. До сих пор испытываю гордость.

      – Признайся, энергичный садовник, в тот раз тебя тоже хотели женить? – ухмыльнулась я.

      – Нет, – хмыкнул Торстен. – У нас с ней никогда ничего не было.

      – Врешь ведь, – сощурилась я.

      – Ты удивишься, но я разборчив в выборе девушек.

      У меня вырвался смешок.

      – Да ты, похоже, действительно в это веришь. В таком случае что тебя заставило соблазнить Верду?

      – Кого? – не вспомнил он.

      – Мою бывшую соседку по общежитию, – подсказала я. – Вряд ли она в твоем вкусе.

      – Да, но она была твоей единственной подругой, – невозмутимо согласился Закари, не открыв мне ничего нового. – Ты забавно злилась.

      Скажу больше: не просто злилась – бесилась, мечтала сеять светлую благодать на каждого встречного, но только бессильно наблюдала за их стремительным романом. Верда переметнулась в стан врага и молчком переехала на другой этаж. Торстен, лишив меня подруги, немедленно потерял интерес, а в расставании она обвинила меня. И, наверное, была права. Вряд ли Закари обратил бы внимание на скромную первокурсницу, не будь мы с ней близки.

      – Зато ко мне подселили Эмбер, и я только выиграла, – заключила я.

      – Не благодари, милая, – нахально улыбнулся он.

      – Давай договоримся, что «милыми» ты будешь называть своих подружек, – скривилась я. – Понимаю, ты в них путаешься и спасаешься коллективным прозвищем, но у меня, знаешь ли, есть имя. Если что, оно тоже начинается на литеру «эм».

      – А как тебя называет твой парень? – полюбопытствовал Закари.

      – Мартой.

      – Какие вы оба унылые, – внезапно он принялся меня дразнить. – Ты встречаешься с ботаником, да? Марта.

      – Тебя