Великая Отечественная война – вчера и сегодня. В. В. Василик

просвещенные читатели. Отвечаю: в силу той страшной биологической революции, которую мы наблюдаем. В силу грандиозного развития биотехнологий, генной инженерии, огромных успехов медицины и биологии в целом с одной стороны. И в силу потрясающей общественной безнравственности и преступной глупости в этом вопросе – и не только за рубежом, но к сожалению и у нас в России. В девяностые годы как дикую нелепицу я выслушивал рассказ одного архимандрита о его православном друге в Америке, тяжело страдавшем от своего начальника, который решил стать… начальницей. Но сейчас в Государственной Думе пресурьезно дебатируется возможность о внесении закона о замене двух полов – мужского и женского на…пять. «Что это значит?» – спросил один недалекий депутат. «То, что в Госдуме будет пять туалетов» – ответили ему. Да, как справедливо заметил профессор Преображенский, разруха не в клозетах, а в головах граждан. Добавим, в этой головной разрухе Филипп Филиппович поучаствовал изрядно.

      Ведь начинают революцию благостные профессора и писатели-«старики в душистых сединах», интеллектуалы – разные там человеколюбы Руссо, Толстые, Милюковы, Дарвины, Вороновы и Ивановы. Ее лишь заканчивают мясники типа Фуше и Ягоды, уголовка вроде Клима Чугункина или местечковая шушера, наподобие Швондера. И сын кафедрального протоиерея Преображенский – символ. Как духовной подготовки революции, так и февраля 1917 года.

      Вероятно, многие читатели вознегодовали на меня за бездоказательное обвинение профессора Преображенского в социал-дарвинизме. Ну что же, время представлять доказательства.

      Вот фрагмент из диалога Борменталя и Преображенского:

      «Объясните мне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно. Ведь родила же в Холмогорах мадам Ломоносова этого своего знаменитого. Доктор, человечество само заботится об этом и в эволюционном порядке каждый год, упорно выделяя из массы всякой мрази, создает десятками выдающихся гениев, украшающих земной шар».

      Итак, для Преображенского человечество делится на мразь и гениев. Мразь тоже нужна, но она вроде навоза, на котором произрастают гении. Чем не социо-дарвинизм?

      Родя Раскольников вероятно тихо закурил бы в кустах от зависти, услышав слова профессора Преображенского, поскольку булгаковский герой подвел под его деление мира на «обыкновенных», пребывающих в законопослушании, и «необыкновеннных», – тех, кому закон не писан, мощное теоретическое обоснование – биологию и законы наследственности. И в этом достопочтенный профессор следовал известной традиции, прежде всего английской, которая, в конечном счете, привела к Гитлеру и гитлеровскому геноциду. Как считает британский ученый Пол Хейз, «именно английские социал-дарвинисты подарили своим нацистским последователям оправдание…». По мнению Хейза именно британский биолог Бенджамин Кидд установил взаимосвязь между естественным отбором (упорным выделением по профессору Преображенскому)