Дневники путешествий. Эмилия Тайсина

вниз под 45° уходила симпатичная, ладная улочка. Мы зашли Ганг Наму в тыл; отсюда он выглядел еще величественнее, потому что метров на тридцать выше. Мы стояли на тесном перекрестке, а вокруг нас с цирковым мастерством и умением, со спокойными выражениями «лиц», мягко лавировали на невероятно крутых уклонах и не прямых даже, а острых углах перекрестка лучшие в мире машины. То же спокойствие было написано и на лицах их водителей.

      Я вообще–то к машинам довольно равнодушна. Но машины в Корее!! Нет, я не смогу. Пусть Натан.

      Сеул стоит на горах, и ⅞ Кореи – горы. Это сразу ощущается, как только пытаешься «пройтись пешочком». Мы сделали круговой квадрат по кварталу отеля, разыскивая место для питания; таковых по дороге встретилось несколько, но что – то мы убоялись резко подступившей этничности: с ног снимай, садись на пол, а заказ сделать не представляется возможным: хозяин хоть и кланяется, но по–английски нимало не говорит. А в меню – одни иероглифы и картинки неясно чего.

      Мы заложили квадрат побольше. Ничем не лучше. Пришли светлые сумерки; очень все красиво, то эффектно, то романтично, только пугают бесшумные мотороллеры, нахально шныряющие по тротуарам среди пешеходов. Назревала Лажа № 2. Есть теперь захотелось даже мне. Темнело; в отчаянии храбрости мы решили искать подходящее кафе по запаху.

      По запаху рыбы.

      Посещение первого в жизни аутентичного корейского заведения – особая песня, тут необходим прилив вдохновения. Скажу пока только, что, кое–как поев и наклюкавшись местного замечательного вина из дикой малины, мы вернулись в отель.

      Тут Натан пошел с другими гулять по ночному городу, а я, после душа, завалилась спать. Сон не шел; я зажгла мягкие боковые лампочки и телевизор; показывали хороший фильм. Тут еще раз обнаружилась сверхъестественная предупредительность хозяев: почти еще без мысли, повинуясь едва забрезжившему желанию, смотришь несколько вбок – точно, там трубочки с кофе и сахаром, чашки простой белой формы, чей фарфор не оставляет на себе следов чая; лениво протянешь руку вправо – точно, там необходимая тончайшая, чуть не батистовая, салфетка в резной шкатулке; бумагу смял ненужную, – именно под этим местом, где мял, у колена обнаруживается корзина для бумаг. Выключатели, тумблеры, клавиши, стойка для багажа – все именно там, где у тебя в них нужда. Самая любимая моя вещь в комнате была именно эта стойка. Деревянная, простая и красивая, она напоминала гамак: поперек слабо, но прочно натянуты широкие кожаные ремни. Буквально видно было, до чего хорошо в этом гамаке моей настрадавшейся дорожной сумке!

      И зеркало там не уродовало человека в летах, а украшало. Не менее добрым было и зеркало в ванной… словом, в номере отеля я была просто счастлива, спокойна и счастлива!

31 авг. 2008

      …Вспоминаются еще яркие, пышные одежды индусов и африканцев; латинос, турки, греки и японцы с китайцами были в цивильном (а жаль). Вдруг подумалось: надо на XXIII Конгресс, а он будет в Афинах, заказать