Лекции о Достоевском. А. Н. Павленко

примеров подобного – «панибратского» и «ремесленно-высокомерного» отношения к наследию Достоевского, а также покажу – к каким плачевным следствиям (нелепостям) это приводит.

      Однако хотелось бы это «Предисловие» завершить на положительной ноте. Я искренне рад тому, что своими «Лекциями» привлеку ещё раз внимание к имени великого русского философа, который оставил нам свои труды как бесценный дар, к которому мы все вместе – и каждый в отдельности – можем приобщаться, по мере возникающей в этом необходимости. Я также вполне допускаю, что после меня придут исследователи, которые напишут о философских взглядах Ф.М. Достоевского глубже и лучше меня. Но пока они не пришли, я могу питать основательную надежду тем, что мои «Лекции» послужат дельным подспорьем всякому, кто неравнодушен к действительной философской мысли и кому небезразлична судьба русской культуры, в целом.

      В заключение следует отметить, что основное содержание настоящих «Лекций» было прочитано студентам кафедры «философской антропологии» философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова в зимних семестрах 2013 и 2014 г.г.

      Вводная лекция

      Вопрос: Определение места философских взглядов Достоевского Ф.М. в системе литературного и философского знания в целом

      Когда заходит речь о русской философии, то принято выделять её неявные формы (в литературе, переписке, богослужебных текстах и даже в архитектуре1) и явные формы, то есть такие труды наших соотечественников, которые писались именно с философскими целями, осознанно философски и, преимущественно, в силу специфичности языка, – для философов. Но и здесь, в явных формах, можно, правда, весьма условно, выделить предфилософскую стадию и стадию собственно философскую.

      К предфилософской стадии я бы отнёс труды А.С. Хомякова, И. Аксакова, И. Киреевского и др. По какой причине? Причина в том, что для названных имен философия не была делом всей жизни, родом занятий по преимуществу. В большинстве своём, это были дворяне, увлекавшиеся философией; в определённом смысле, они ещё не были «профессорами философии».

      И совсем другое дело – стадия собственно философии, когда последняя становится основным занятием жизни, а занимаются ею – профессора философии. Эту стадию я бы начал с Памфила Даниловича Юркевича и с его работы «Сердце и его значение в жизни человека, по учению слова Божия».2 Именно с Юркевича начинается поступательное и последовательное становление русской философской мысли. Его учениками были В.С. Соловьёв и, отчасти, Л.М. Лопатин. А далее следуют имена Е. Трубецкого, П.А. Флоренского, В. Розанова и многих, многих других, кто занимался философией уже профессионально.

      Однако и здесь возникает затруднение. Суть его в том, что, будучи философами русскими, они таковыми и оставались, не покидая границы русского культурно-исторического поля. В самом деле, их имена, за границами этого поля, мало кому известны. Мы можем спросить:

1

См.: Громов М.Н., Структура и типология русской средневековой философии, М., ИФРАН, 1997, С.96–97.

2

Юркевич П.Д. Сердце и его значение в жизни человека, по учению слова Божия // Философские произведения. М. Правда. 1990.