Тайны и Природа Поэзии. Надежда Крюкова

её, увидела несколько отвесно-стоящих железных ступенек, ведущих вниз. Аккуратно ступая, я спустилась по ним и очутилась в саду. Подошла к окну, из которого только что выглядывала наружу, и, прислонившись к стене, подняла голову вверх, подставив лицо солнышку.

      Сколько времени я простояла так, не знаю. Но до слуха доносится тот же голос: «Достаточно! Возвращайся в номер». И я послушно исполнила и этот приказ, не задумываясь над вопросом, от кого он изошёл. Хотя, сознаюсь, меня несколько смутила его категоричность: сама достаточно сильная духом, я редко когда допускала, чтобы кто-то со стороны диктовал мне свою волю. Тут же – беспрекословное подчинение. Но если бы даже я и захотела в тот момент ослушаться этого голоса, у меня ничего бы не получилось: столько власти и силы было заключено в нём. Вернувшись в гостиничный номер, я сразу прошла почему-то в ванную комнату. Подошла к зеркалу и… всё во мне оборвалось: лицо исчезло. Вместо него на меня, глаза в глаза, смотрел ослепительный сноп лучей, как две капли воды схожий с миниатюрным солнышком. Из глубины прорывались четыре тёмных штриха, которые словно приковали меня, вынуждая пристально вглядеться в своё отражение.

      Я так сильно растерялась в тот момент, что не сразу и сообразила, что эти тёмные штрихи – мои глаза, нос и рот.

      Потрясённая этим чудом, я молча смотрела на своё отражение в зеркале, не зная, что и подумать. В голове, наподобие буравчика, сверлила одна-единственная мысль: «Куда делось моё лицо?»

      И тут, изнутри, я отчётливо услышала чей-то насмешливый голос: «Струсила? – куда же делось твоё бесстрашие? – ты столько раз уверяла себя и других людей, что никогда в жизни не испытывала чувства страха, что даже природу его не знаешь… Чего же так испугалась сейчас? – никуда твоё лицо не делось. А чтобы убедиться в этом, достаточно пощупать его кончиками пальцев…».

      Я так и сделала. Нащупав упругую плоть, успокоилась немного. А тут и черты лица стали проступать сквозь интенсивное сияние.

      В продолжение всего дня, до вечера, я находилась под сильнейшим впечатлением от того, что случилось утром с моим лицом, втайне надеясь, что внутренний голос и на этот раз поможет мне разобраться во всём. Но на этот раз он молчал.

      Часам к восьми вечера, откуда-то из глубин подсознания выплыли события, происшедшие со мной на открытой корме парома три года назад – 19 августа 1978 года. Связав всё воедино, я воскликнула про себя: «Так вот почему взгляды всех норвежцев были тогда прикованы к моему лицу! – как это ещё никто в обморок не упал…».

      3

      Для тех норвежцев, которые стали свидетелями происшедшей с моим лицом метаморфозы в то памятное утро, это чудо должно было навсегда отложиться в памяти. По той простой причине, что они никогда не порывали связи с Богом, небесами. Для нас же, безбожников, всякое чудо, рассказанное или описанное мирянином, всё ещё воспринимается многими людьми как мистика, на которую и внимания-де не стоит обращать. И это несмотря на стремительное возвращение