Культурное пространство «Киммерия Максимилиана Волошина». Вып. 1. Коллектив авторов

и точность.

      В трезвом, тугом ремесле – вдохновенье и честь поэта:

      В глухонемом веществе заострять запредельную зоркость.

2

      Творческий ритм от весла, гребущего против теченья,

      В смутах усобиц и войн постигать целокупность.

      Быть не частью, а всем; не с одной стороны, а с обеих.

      Зритель захвачен игрой – ты не актер и не зритель,

      Ты соучастник судьбы, раскрывающий замысел драмы.

      В дни революции быть Человеком, а не Гражданином:

      Помнить, что знамена, партии и программы

      То же, что скорбный лист для врача сумасшедшего дома.

      Быть изгоем при всех царях и народоустройствах:

      Совесть народа – поэт. В государстве нет места поэту.

17 октября 1925 Коктебель

      Дом поэта

      Дверь отперта. Переступи порог.

      Мой дом раскрыт навстречу всех дорог.

      В прохладных кельях, беленных известкой,

      Вздыхает ветр, живет глухой раскат

      Волны, взмывающей на берег плоский,

      Полынный дух и жесткий треск цикад.

      А за окном расплавленное море

      Горит парчой в лазоревом просторе.

      Окрестные холмы вызорены

      Колючим солнцем. Серебро полыни

      На шиферных окалинах пустыни

      Торчит вихром косматой седины.

      Земля могил, молитв и медитаций -

      Она у дома вырастила мне

      Скупой посев айлантов и акаций

      В ограде тамарисков. В глубине

      За их листвой, разодранной ветрами,

      Скалистых гор зубчатый окоем

      Замкнул залив Алкеевым стихом,

      Асимметрично-строгими строфами.

      Здесь стык хребтов Кавказа и Балкан,

      И побережьям этих скудных стран

      Великий пафос лирики завещан

      С первоначальных дней, когда вулкан

      Метал огонь из недр глубинных трещин

      И дымный факел в небе потрясал.

      Вон там – за профилем прибрежных скал,

      Запечатлевшим некое подобье

      (Мой лоб, мой нос, ощечье и подлобье),

      Как рухнувший готический собор,

      Торчащий непокорными зубцами,

      Как сказочный базальтовый костер,

      Широко вздувший каменное пламя,

      Из сизой мглы, над морем вдалеке

      Встает стена… Но сказ о Карадаге

      Не выцветать ни кистью на бумаге,

      Не высловить на скудном языке.

      Я много видел. Дивам мирозданья

      Картинами и словом отдал дань…

      Но грудь узка для этого дыханья,

      Для этих слов тесна моя гортань.

      Заклепаны клокочущие пасти.

      В остывших недрах мрак и тишина.

      Но спазмами и судорогой страсти

      Здесь вся земля от века сведена.

      И та же страсть и тот же мрачный гений

      В борьбе племен и в смене поколений.

      Доселе грезят берега мои

      Смолёные ахейские ладьи,

      И мертвых кличет голос Одиссея,

      И киммерийская глухая мгла

      На всех путях и долах залегла,

      Провалами беспамятства чернея.

      Наносы рек