Любовь по обмену. Разрешите влюбиться. Лена Сокол

Тебе понравится, вот увидишь.

      – Что он сказал? – Спрашивает гость.

      Отрываюсь от созерцания осени за окном:

      – Что ты быстро освоишься на новом месте.

      – Угу. – И Джастин тоже утыкается лицом в стекло, за которым резкий порыв ветра срывает листья с деревьев, и те разлетаются по воздуху в разные стороны.

      – Ну, удачи, ребята! – Бросают родители нам на прощание.

      – Спасибо, – отвечаю, закрывая дверцу.

      А Джастин, кажется, их уже не слышит. Он сосредоточенно разглядывает все вокруг: дома, улицы, людей, птиц на тротуаре.

      – Ну, ты готов? – Тереблю ремень сумки.

      Американец перестает вращать головой по сторонам и смотрит теперь вслед удаляющейся машине моего отца.

      – Да. – Кивает он и убирает руки в карманы. – Тебе счастливо отучиться, а я пошел.

      – Что? – Судорожно сглатываю я.

      Мимо нас проходят группы студентов, спешащих на пары.

      Американец хмурится, пинает носком кроссовка желтый лист:

      – Пойду, посмотрю достопримечательности.

      Я набираю в грудь больше воздуха.

      – Ты не пойдешь со мной в Университет?

      – Нет. – Кривоватая ухмылка, очевидно призванная выглядеть, как улыбка, выдает его нервозное состояние. – Скажешь им, чтобы отправляли меня домой, потому что учиться здесь я не собираюсь. Ясно?

      Стою на краю дороги и ошарашенно хлопаю ресницами. Хотя, чего удивляться? Он предупреждал меня об этом, как только приехал.

      – Счастливо, Зоуи.

      – Но… – Осекаюсь, когда он поворачивается на пятках и уже шагает в противоположную сторону. – Ты же потеряешься…

      – Не переживай, у меня есть записка с адресом, – отвечает он, не оглядываясь, и ускоряет шаг.

      А я так и стою, растерянно наблюдая, как он закуривает, выпускает струю дыма изо рта и быстро исчезает за углом здания. Меня начинает знобить, а внутри все сжимается от предчувствия надвигающихся неприятностей.

      6

Зоя

      Через пару минут я, все-таки, отхожу от замороженного состояния и бреду вдоль главного здания универа. Смотрю по сторонам в надежде увидеть высокую фигуру в темной толстовке и облаке из сигаретного дыма. Но среди десятков студентов, разгуливающих между корпусами, так и не нахожу нужного.

      Смылся.

      Вот же дурень. Он все еще на американском номере, который я не знаю. И мы даже не успели приобрести ему местную симку. Не представляю, что он будет делать один в незнакомом городе. В чужой стране. Дурень! Самоубийца!

      И почему я чувствую сейчас себя виноватой?

      Прячу руки в карманы и плетусь в здание, не отрывая ног от асфальта. Мне нужно посоветоваться с ребятами. Они обязательно что-нибудь подскажут. Как теперь поступить? Как объяснить случившееся руководству? Родителям?

      Смотрю на круглые часы, висящие на стене в фойе. Пятнадцать минут до пары. Тяжело выдыхаю и обвожу глазами первый этаж. Кажется, мне налево. Через пару минут блуждания по коридорам нахожу, наконец, нужную аудиторию и вхожу.

      Наши, как обычно, рассредоточились