Когда молчит море. Наследная Царевна. Антон Атри

взгляд разбойника тут же переключился на нее.

      – Да ты чего, Макар!

      Медленно распрямившись, Захар громко шмыгнул носом и, утерев губы, недобро осклабился.

      – Коль уж заглянули ребятки на огонек, то теперича пущай остаются…

      Марья, мгновенно оценив ситуацию, тут же пожалела, что подалась на уговоры Чародея и приехала в город в платье и без оружия. Впрочем, это ничуть не уняло разгорающегося в ней гнева:

      – Бабу? – злобно прищурившись, царевна шагнула вперед. – Сейчас я покажу тебе, кто тут баба, червяк ты иловый…

      Доселе ей еще ни разу не доводилось побывать в настоящей драке, но спускать такую дерзость каким-то оборванцам из подворотни Марья совсем не собиралась.

      – Ты глянь, Макар! А девка-то с норовом!

      Гнусненько хохотнув, Захар толкнул приятеля в плечо, но тот, неожиданно начав заикаться, ткнул пальцем в спутника Марьи:

      – З-за-ха-ар… ч-чего это он, а?

      Удивленная их внезапным испугом, царевна тоже не удержалась и обернулась. Промеж пальцев Чародея, роняя отсветы на грязные бревенчатые стены домов, медленно разгорались искры зеленого пламени.

      – Колдун… – от голоса хриплого потянуло могильной обреченностью. – Все, конец нам…

      – Не думаю, а, Петро?

      Захар довольно ухмыльнулся, обращаясь к кому-то за спиной Чародея, и не успела Марья выкрикнуть предупреждение, как в тусклом изумрудном свете над его головой возникло одутловатое лицо. А затем на голову ее спутника опустилась тяжелая дубинка.

      – Уф! – Чародей, коротко ухнув, повалился в грязь.

      – Ну, вот теперь-то мы и позабавимся всласть!

      Захар, утерев губы, расплылся в улыбке, не предвещающей ничего хорошего, а его подельник, огревший дубиной Чародея, в тот же миг бросился на Марью, собираясь пихнуть ее окованным железом обухом в живот. Царевна, впрочем, не дала ему этого сделать, потому как сперва плавно, точно ручеек, утекла в сторону, а затем тут же отпрыгнула прочь, стараясь держать взором сразу всех разбойников.

      – Ты гляди, какая прыткая… – лиходей с дубиной ухмыльнулся.

      – Смотри, не зашиби ее, Петро! – Захар, глядя на их пляски, издевательски заржал. – Глянь, кака мордашка!

      Это для морской царевны стало последней каплей. Ярость вперемешку со страхом за Чародея застили[5] ей глаза, придавая сил, и Марье вдруг нестерпимо захотелось покончить с негодяями одним махом:

      – Ну я вам сейчас позабавлюсь, ерши облезлые!

      Едва ли не прорычав ругательства сквозь плотно стиснутые зубы, она мысленно потянулась к родной стихии. И вдруг с ужасом поняла, что поблизости нет ни одного мало-мальски крупного водоема, а значит, на помощь Моря-Окияна рассчитывать не стоило.

      – Что, испугалась, милая?

      Видно, заметив что-то в изменившемся на миг лице царевны, Захар осклабился.

      – Ну ты иди к нам, а мы уж тебя… – он оглядел товарищей и одновременно с ними заржал, точно конь, – как-нибудь успокоим!

      Однако растерянность длилась лишь короткое мгновение. И вот молодая царевна уже вновь взяла себя в руки и,

5

Застить – заслонить.