Тоннель. Яна Вагнер

да ты у нас молодец.

      – А что случилось? – спросил он невинно. – Это из-за вашего заключенного, да?

      – Задержанного, – сухо поправил капитан, возвращаясь в официальное русло. – У нас сбежал задержанный. Дело, как я сказал, серьезное, и надо…

      – Да сам ты сбежал, – перебил Патриот. – Видел я тебя. Машину не запер.

      – Вы простите, конечно, – сказал Кабриолет. – Но я правда не очень понимаю, при чем здесь мы?

      – А, – сказал Митя. – Так он все-таки опасный. Или как? А то я вчера вас не очень понял. Я подходил к вам, помните? Вы еще просили не мешать вам работать.

      – Работал он, ага, – сказал Патриот. – Молодого погнал, а сам спать завалился. Не отлежал себе ничего, работник?

      Принужденное дружелюбие на лице капитана стремительно таяло, лоб и щеки начинали краснеть.

      – Короче, – сказал он неприязненно. – По тоннелю бегает преступник. Неизвестно что делает, может быть где угодно. Я к вам как к сознательным гражданам, его надо поймать.

      – Кому надо? – спросил Митя. – Что он натворил, вы можете сказать? Старушку убил топором? Или вы его за невосторженный образ мыслей завинтили? Потому что, знаете, есть разница. И если вы правда хотите, чтоб мы дружину тут организовали…

      – Нет, а как вы это себе представляете вообще? – спросил Кабриолет. – Если он опасен. У нас ни оружия, ничего…

      – Капитан! – зазвенело вдруг между рядами, и все четверо одинаково вздрогнули и обернулись, на мгновение объединенные общей тоской, и даже невольно встали поближе друг к другу. – Да, я к вам обращаюсь, вы слышите?

      За ночь, проведенную в крошечном Пежо, ее кудряшки слежались и поникли, тушь поплыла, а веки устало набрякли, но страсти в круглом лице как будто даже прибавилось. Она шагала к ним уверенно и быстро, такая же свирепая, как накануне, и говорила на ходу, не понижая голоса, посылая вперед свои сердитые слова, как будто желая пригвоздить их к месту заранее, не позволить им разбежаться.

      – Восемь часов! Bo-семь! Мы уже тут проторчали! Чем вы заняты вообще? О чем вы там шепчетесь? Я хочу знать, что! вы! собираетесь! делать! Да-да, капитан, вы! Это ваша прямая, между прочим, обязанность! Здесь несколько сотен людей, вы хотя бы поинтересовались, каково им? Вы пройдитесь по рядам! Нет, вы пройдитесь!

      Капитан едва слышно застонал. После всего, что он вытерпел вчера, и учитывая беды, которые почти неотвратимо ждали его впереди, явление этой адской, невыносимой, трижды проклятой бабы оказалось последней каплей. К тому же истеричка перебудила всех, и в окошках соседних автомобилей начинали появляться недовольные лица и послышался даже какой-то одобрительный ропот, позволявший предположить, что дела вот-вот снова примут крайне нежелательный для капитана оборот. Он набрал в легкие воздуха и шагнул вперед, к персональной своей Немезиде, готовый расставить наконец точки, пресечь бунт на взлете и напомнить ей, а заодно и всем остальным, что их место – двадцать пятое, что их не спрашивали никого, и рассказывать они еще