Сборник сказок. Николай Мазайкин

весну, осень там живу, а зимой в селе – лесными припасами торгую в обмен на продукты, одежду и дрова – печку топить. А ещё меня зовут «снежный человек», круглый год моюсь на улице холодной водой. Холода я не боюсь, привык. Руки не мёрзнут, хожу без варежек.

      Кони перешли на шаг, видимо, устали.

      – А давайте пробежимся! Ты как, Малой, охоч бегать? – позвал Ваня.

      – Я согласен.

      Опекун с Калистратом покачали головой, но Горемыка согласился.

      – Люблю ходить по лесу, моя слабость. Не могу долго находиться в селе, в лес тянет.

      Пошли быстрым шагом. Малой говорит:

      – Побежали вон до того столба!

      Ваня с Горемыкой запыхались и у столба пошли быстрым шагом, кони прибавили ход, и ходоки еле поспевали за ними. Ваня спросил у Горемыки:

      – По какому делу к самому главному?

      – Наказ от рыболовов, охотников везу: лес не охраняется, рубки производят где попало – без плана вырубки. Леса поджигают, а затем продают. У сёл и деревень все леса вырубили, рубят около рек и озёр – воды не стало, рыбы не стало. На охоту, рыбалку приходится не одну версту топать, назад уже еле плетёшься: лесов не стало – дичи нет. Заготконторы закрыли. Губернаторам побоку, как у них народ живёт. Закупают морскую рыбу, она дешевле обходится, выращивать не надо. Мясо берут заморское, говорят, Москва так заключила контракты, а своё некуда деть. Немного в магазине да на рынке продаём, тем и живём.

      – Это, Горемыка, проблема всей России, – согласился опекун, выглядывая из окошка кибитки. – Мельницу отключили, молоть нечего, а она на реке стоит, зря колёса с лопастями крутятся, а хлеб привозной.

      Ваня и Горемыка, выглядывая в окошко, рассматривали дома и здания Москвы: всё красиво, дома высокие, кирпичные, кругом плакаты висят. Ваня не понимал значение плакатов и молчал. Горемыка показал на дорогу, которая поднималась на пригорок:

      – Скоро Кремль будет, въезжаем на Кремлёвскую площадь.

      – А где Кремль?

      – Пока рано, за домами не видно.

      Въехали на площадь Кремля, вдали виднелся храм Василия Блаженного. Карета затряслась, въезжая на Кремлёвскую площадь.

      – Что это? – спросил Ваня.

      – Площадь уложена булыжником, поэтому тряско.

      – А как на параде солдаты маршируют?

      – Приучили.

      – А это что?

      – Башни Кремля, здесь же пушки охраняют от чужих и врагов.

      – А что за ворота?

      – Въезд в город. Смотри, Ваня! – Калистрат остановил карету.

      – Видишь, ворота закрыты, сверху часы на Спасской башне показывают точное время. Слышишь звонок? Сейчас из Кремля закрытая карета выйдет.

      Открылись ворота: и оттуда на большой скорости выехала закрытая карета, ворота закрылись. Подъехала закрытая карета, прозвучал звонок, ворота открылись – въехала быстро карета, ворота закрылись.

      – Здорово! – прошептал Ваня.

      – Калистрат, поехали, скажем, мы ходоки к царю-батюшке!

      Калистрат усмехнулся, но тронул коней. Ваня выскочил из кибитки и стал стучать в большие, очень высокие и широкие ворота. Вдруг металлический голос возмущённо