Сборник сказок. Николай Мазайкин

охотникам нечем кормиться: дичь, зверьё уничтожили. Если что и наловишь или пушнину заготовишь, а продать некому. А мы не то что за границу, в соседнее село попасть не можем – бедность замучила. Ну, а как вы, Прокопий живёте?

      – Не бедствуем, все товары идут через Москву, цену накидываем на сто процентов, да предприниматели на местах по России – на сто процентов.

      – А покупают?

      – Куда денутся? У них дети, семьи – последнее отдают.

      – Да, Прокопий, Россия большая, царь у нас один, за всем усмотреть не успевает, – опять опекун за своё, – кто у него под боком, хорошо живут, а кто подальше – похуже.

      – Ты что, гостенёк, об этом нельзя говорить!

      – Это вам нельзя, а нам надоело так жить, вот и едем к царю всё высказать!

      – А вас туда пустят? Он в Кремле сидит. Стены Кремля высотой до девяти метров, толщиной от трёх до девяти метров, местами у стен вода, большая охрана. Пушки палят из всех бойниц, комар не сможет пролететь.

      – А по пропуску?

      – Какой пропуск? У вас документы есть?

      – Какие документы? Ничего у нас нет! Мы ходоки, нас народ послал!

      – Да вы хоть ангелами будьте, никто вас близко не подпустит к Кремлю!

      – А что делать? Нам наказы вручили, нужно передать, за этим и приехали! Прокопий, как быть? Что делать?

      – А я при чём? Мы вам продукты приготовим на дорожку, овса коням дадим, а там вы уж сами выкручивайтесь!

      Опечалились Ваня с опекуном, что делать, не знают. Возвращаться домой обидно, а как попасть в Кремль, когда у них документов нет? Почесал затылок опекун и говорит:

      – Была не была, поехали, Ваня, может, охрану уговорим – столько дней ехали, и всё понапрасну.

      Подгонять коней не пришлось, Мишка исправно делал своё дело, иногда выскакивая в лес по ягоды, а затем догонял карету. Кони к нему привыкли. Вдруг с западной стороны начали надвигаться тучи – огромные, тёмные. Затем переросли в сплошной тёмный фон, небо потемнело, начал моросить мелкий дождь и сильный ветер. Ветер усиливался, и, похоже, нужно было искать убежище, но лес остался позади, и спрятаться было негде. Дождь лил как из ведра, и кибитка, накрытая брезентом, стала промокать. Кони еле-еле двигались и шарахались в сторону при свете молнии. Но делать было нечего, казалось, что гремит со всех сторон. Медведь спокойно сидел на сиденье и смотрел на коней, в такую погоду гнать лошадей было опасно: попав в колею и утонув в грязи, кибитка могла перевернуться. Просвета в облаках не было, и Ваня с опекуном прижались друг к другу. При сильной качке кибитки вода сбегала через брезент, намокнув от сильной влаги. Просочившись, вода попадала им на голову, шею, за воротник и просто на одежду. А как остановить коней, они не знали, и, видимо, и Мишка не ведал, он опустил вожжи. Кони понимали это и шли против ветра, наудачу. Вдруг кони остановились, Ваня и опекун переглянулись: поняли, что что-то случилось. К кибитке подошёл мужчина и попросил посадить его, он был мокрый, с одежды капала вода. Ваня и опекун прижались к левой стороне, давая место путнику. Но тот присел напротив, у окошка, и временами высовывал руку по локоть