Хроники Вечной Многогранности. Книга порядка. Эльма Троу

– в полной решимости сказал он.

      «Безусловно.» – проговорил голос Норы в его голове. – «Тебе лишь нужно почувствовать себя животным внутри. Это может произойти не сразу и многие ниары большую часть жизни не могут обращаться из-за того, что их натура не пробуждается.»

      – И как это сделать? – спросил Корн.

      Вместо ответа хвост лисицы сдвинулся с места и потянулся к Корну. Нора притянула его к себе, надежно укрыв хвостом и обвив новообращенного ниара своим телом. Оно было мягкое, горячее, живое. Нора мерно дышала, положив голову на передние лапы.

      «Спи.» – кратко приказал голос Норы, пришедший Корну в голову откуда-то изнутри.

      Корн немного поворочался.

      – Ну если не можешь сказать, как это сделать, то расскажи хотя бы, как это сделала в первый раз ты? – спросил Корн.

      «Расскажу, но не сегодня.» – пробормотала она угрюмо, сначала поколебавшись.

      Корн, смирившись с происходящим, повернулся на спину. Под его головой поднималось брюхо лисицы, по мере того как она дышала. Шерсть пахла лесом и пряным ароматом корицы. Корн положил руки себе под голову. Он достал свой золотой медальон и начал его разглядывать. Золотые гранулы переливались слабо мерцая в темноте.

      «Почему здесь жизнь? Как Эгилл мог так поступить с ними?» – в груди стало больно от этих мыслей.

      Корн сжал в руке медальон и тихо зарычал, поворачиваясь на бок.

      Бедро ныло и раздражало его. Все время ворочаясь и тем самым заставляя Нору рычать, Корн, наконец, уснул.

      Проснулся он так, словно кто-то его дернул. Ночь оказалась беспокойная, хотя было тепло и мягко, Корна мучила рана на бедре. Она досаждала тупой и неприятной болью. От раны в разные стороны разбегались болевые мурашки и холодком пробирались в мозг. Корн открыл глаза и не увидел ни неба, ни деревьев, ни огромных лисьих ушей над головой. Он понял, что лежал на лисице, плотно прикрытый большим хвостом, снаружи, вне этого пушистого укрытия он слышал моросящий утренний дождь.