Рассвет закату вопреки. Нани Кроноцкая

шерсти, торчащие из-под его пыльного доспеха. Между толстыми пальцами лам плотно вбита темная земля, делающая круглые и когтистые лапы собаки подобными толстой подошве, на которые пес опирался, постукивая при ходьбе.

      Бам-бум-бух.

      Игнорируя остальных это чудо природы подошло ко мне ближе и свирепо воззрилось на Чисх.... Схич… создатель, как бы мне это имя запомнить? На парня.

      – Чисхисусу, смотрю, день у тебя удался… – ехидный Горыныч был неотразим.

      – А? – моргнув напряжено, парень перевел взгляд на

      пса. И… не удивился. Похоже, они все знакомы.

      – Я отключил наблюдение. И зациклил изображение, у нас есть пять минут.

      – Все равно они знают о… – начал было глитч, все еще косясь на меня с острой смесью негодования, ненависти и… досады. – Мне конец, ты же знаешь.

      – Конец, дорогуша, это куда более приятная штука, – рявкнул Горыныч так громко, что я даже вздрогнула. – Если ты прямо сейчас не возьмешь свою задницу в руки и не свалишь отсюда, то есть шанс оценить варианты.

      – А что с этим мне делать? – я ткнула псу в морду иголкой и он отшатнулся, как от язв красной чумы. – И вообще, долго я буду барахтаться тут в полном непонимании происходящего, голая и… голодная!

      – Сейчас я спасенного твоего уведу, ты отмоешь с себя следы крови, оденешься… – примирительно начал Горыныч.

      – Она действительно дочь королевы? – с трудом разлепив губы, перебил его парень. Тот, чьего имени я никак не запомнию.

      – Она та, кто смогла вытащить кси из твоей головы, бестолочь. Лучше думай об этом, – рявкнул пес и требовательно наступая на глитча добавил: – Забери у нее! И пошли, если не хочешь…

      Не хотел. И подпрыгнул так резво, что я отшатнулась, едва снова опять не свалившись плашмя. Но сзади меня молниеносно поймали крохотные женские ручки. Пчипхи, о которой все как-то успели забыть, неодобрительно что-то опять прочирикала.

      Чисхи-как-дальше-не помню почтительно поклонился и пальцами осторожно взял у меня из ладони иглу, держа ее за головку. Тут же достал из кармана платок и завернув в него мой трофей, бросив раятерянный взгляд на нас с Горынычем.

      – В чехол для ножа убери, – посоветовал тихо пес. – Мы все вещественные доказательства собираем.

      Глитч усмехнулся устало, с видом умудренного жизнью мужчины, рассказавшего сыну о том, что подарки на день смены года детям дарят не милые феи. Но достал из кармана крохотный чехол, вынул оттуда короткий и широкий ножичек со странной ручкой, больше похожей на поршень и прижав к его лезвию окровавленную иглу, спрятал весь этот ужас обратно в карман.

      Пчипхи за моей спиной звонко фыркнула и… всучила мне очередную одежду. На этот раз куда больше похожую на приличную. Зеленый комбинезон оттенка настолько темного, что казался практически черным. И не черным одновременно. Вздохнула, разглядывая его. Ну, хоть не прозрачный и даже с карманами.

      – Мы уходим! – рыкнул снова Горыныч, и к моему удивлению глитч его тут же послушался, смиренно поднявшись на ноги.

      – Мне нельзя выходить отсюда живым, –