Летняя любовь. Подарочное издание дачных историй от Аси Лавринович. Ася Лавринович

какую-то гадость задумала! – проворчала Ира. – Вот чувствую от нее новую подлянку!

      – И что делать? – спросила я, поглядывая на сцену. – Как нам теперь быть?

      – А я откуда знаю? – пробасил мне в ухо Пирожков. – Вопрос чисто риторический. Философский, я бы даже сказал!

      Я вздрогнула и уставилась на одноклассника, который стоял теперь рядом со мной вместо Третьяковой. Сама Ирка, расталкивая всех локтями, следовала за Амелией. Чертыхнувшись, я под звуки поздравительных фанфар тоже последовала за одноклассницами.

      Ира поджидала меня в рекреации.

      – Сдурела? – накинулась я на нее. – Хоть бы предупредила, что сбегаешь. Стою там, сама с собой разговариваю, как блаженная.

      – Бежим! Упустим ее!

      – Да сдалась она нам сейчас? – удивленно проговорила я, едва поспевая за Иркой.

      – А чего она так пялится? Нет, Вера, надо с ней серьезно поговорить!

      Ирка даже воинственно закатала рукава белой рубашки.

      – Погоди! – я притормозила и ухватила Ирку за рюкзак. Скорее всего, она из-за Вадика своего дурацкого так взвинчена. Решила злость сорвать. – Ты что, драться с Амелией собралась?

      – Если надо будет, и подерусь! – с вызовом проговорила Третьякова.

      – Ничего, что она тебя почти на голову выше?

      – Давай без твоих взрослых нотаций, мамочка! – поморщилась Ира.

      Мы снова торопливо зашагали по пустому школьному коридору. Звуки фанфар остались позади.

      – Ты же знаешь, что драка – это не метод. Я против!

      – Да? А отмалчиваться – метод? А если она тебе в следующий раз голову коня пришлет?

      Я не знала, что на это ответить Ирке.

      – Не будет никто драться с твоей обожаемой Амелией, – успокоила меня Третьякова. – Так просто, поболтаем.

      Однако одними разговорами не обошлось. Как только мы свернули за угол школы, на Ирку тут же налетела рассерженная Амелия.

      – Что вы привязались ко мне? – спросила она, первой толкнув Иру в грудь.

      – Ах, это мы привязались? – задохнулась от возмущения Третьякова. – Это ты что людям спокойной жизни не даешь?

      Мы остановились прямо под распахнутыми окнами второго этажа, где находился актовый зал. Вся гимназия сейчас была там. Сверху раздались очередные аплодисменты.

      – Какой это я тебе жизни не даю? Это ты странно пялишься все время. И сама ко мне лезешь!

      – Ну конечно! А палец чей?

      – Что еще за палец?

      – Вера, доставай!

      Ирка стояла напротив Амелии, презрительно раздувая ноздри. Давненько я не видела ее такой рассерженной. Циглер в ответ воинственно сжала кулаки. Я снова поспешно полезла в рюкзак за этим несчастным оторванным пальцем.

      – Вот!

      Я кинула его Ирке в руки, Ирка кинула палец Циглер. Циглер, рассмотрев, что к ней прилетело, взвизгнула и бросила его обратно мне. Круговорот чьего-то пальца в природе.

      – Больные идиотки! – выпалила Амелия.

      – Как ты нас назвала? – зло прищурилась Третьякова.

      – Ты