Шелест. Сибирская лила. Сергей Николаевич Борисов

борца сам перешел на тренерскую работу. Вася рассказал, где он учился, как рос и тренировался под чутким руководством отца, заслуженного тренера страны. Но вот наступили смутные времена – начало девяностых! Мирные планы рухнули в одночасье. Страна поделилась на лохов и бандитов. На стадо овец и на тех, кто их стрижет. Причем, такое мироустройство проникло во все сферы жизни, на всех уровнях. Настоящие мужчины не хотят жить в стаде! Там, откуда его корни, началась локальная война. Кто и за что воюет не понятно. Ясно одно, в стороне не останешься. Если только отсидеться, грустно пошутил Василий, намекая на свое нынешнее положение.

      Из его рассказа стало понятно, что ребята из его диаспоры, сбились в группу и стали крышевать местные рынки и не только. Инкриминируют ему 148-ю статью УК РФ, вымогательство.

      – «Но я здесь ненадолго»! – Оптимистично признался Василий. – «У меня серьезные подельники, они отмажут»!

      Он хотел что-то еще сказать, но Хохол привстал на локте и, как бы почесал указательным пальцем свою щетину под носом. Вася заткнулся.

      – «Да-а, дела! Мы все тут, ненадолго»! – Философски заметил старый сиделец. – «Будешь хавать? Мне вчера передачу загнали. Сало, хлеб, чай, конфеты, апельсины».

      – «Благодарю, я сало не ем».

      – «Ах, да! Ну, давай чай заварим. Присаживайся поближе».

      Вася снял, наконец, овечью шкуру и лепень. Хохол подобрал под себя ноги.

      – «Падай»!

      Когда Василий присел на край его шконки, Паша наклонился к его уху.

      – «Ты поменьше тут распространяйся за себя. Не известно, кто с тобой рядом находится». – И громко спросил. – «Ты куришь»?

      – «Нет, я спортсмен»!

      – «Молодец! А шалу»?

      Нагретый Вася, чуть не подпрыгнул от удивления! Его карие глаза смешно забегали вокруг своей оси. Он восторженно закивал.

      На следующий день Дзагоева дернули с вещами из хаты. Перед этим Вася оставил парням свой домашний номер телефона и предложил встретиться по освобождению. Славный малый!

      Буквально через час камеру забили под завязку новыми арестантами. А под вечер закинули еще одного, в котором Тарантино узнал своего знакомого по воле, Александра Стромского – Строму!

      – «Здорово, Строма! Какими судьбами здесь»? – Борис искренне обрадовался неожиданной встрече.

      Их, так называемое знакомство, можно было считать шапочным, поскольку и встречались то они всего пару раз, когда в поисках ширева, Тарантино, еще с одним своим знакомым Лукьяном, обращались к Строме за помощью. Через него они впервые попробовали героин. В это время героин уже уверенно стал вытеснять с рынка черняшку, кукнар и другие природные кайфы. При этом стоил гораздо дороже. Тарантино не знал ни тогда, ни сейчас, о том, что Стромский был вязанным барыгой.

      Строма стоял посреди камеры, абсолютно потерянный, со свернутым матрасом под мышкой.

      – «Бросай рубероид сюда»! – Тарантино указал ему на свое место. Строма тормозил. Семейники Тарантино, Хохол и Адидас, внимательно