Безумный мистер Смит. Егор Убаров

него счастья и дождя денежных купюр от добродушного тестя, – в итоге потерял всё: и семейный покой, и деньги, и даже редкую возможность попасть в один из престижных футбольных клубов Испании! Так, во всяком случае, рассказывал сам “горе-футболист”. После Испанских приключений для него началась совсем другая жизнь. Возвращаться к пожилой матери в Монтевидео без денег и без желания их зарабатывать тяжёлым трудом он не рискнул. Беда, как будто, поселилась навсегда в жизни молодой четы: малыш первенец заболел, долго мучился и, в конце концов, умер, посетив этот Мир лишь на какие-то короткие несколько месяцев. Малорослая и некрасивая испанка жена, казалось, стала ещё ниже; она осунулась и погрузилась в свои невесёлые мысли. Все стены съёмной мадридской квартиры молодожёнов с той поры были увешаны десятками фотографий малыша и образами Святой Марии. Убитая горем супруга была католичкой. Сам же Фернандо не верил ни в Бога, ни в Чёрта. Когда, разгружая очередной контейнер, его одолевал приступ отчаянного энтузиазма, – он включал музыку на телефоне, кричал во весь голос незнакомые ему английские слова песен и показывал кукиши кому-то наверху. Иногда он придумывал собственные шутки; как правило, это были диалоги с…Небом.

      И тогда, Фернандо делал вид, что набирает на телефоне номер небесной Обители, и начинался дурашливый смешной и грустный монолог. Грузчики из соседних контейнеров выбирались из своих жарких и душных стальных клетей, чтобы послушать воинствующего атеиста и лицедея.

      – Эй, там наверху! Как ты меня слышишь? – юродствовал Фернандо и, притворяясь полным идиотом, продолжал. – Что? Ты не получал от меня СМС?! Хорошо, будем держать связь по “скайпу”! Дай мне знать, когда настанет пора подняться к тебе! Ну, всё! Мне некогда, полно работы, приятель! Отбой! – кривлялся напарник, и заканчивал свою пантомиму.

      Грузчики со смехом расходились по рабочим местам, обсуждая “ненормального” Фернандо.

      А вообще-то, напарник Виктора был наделён многими талантами: он прекрасно пел, выделывал невообразимые фокусы с мячом при помощи ног, спины и головы; молотил по картонным коробкам своими огромными ручищами, обнаруживая великолепное чувство ритма. Ему было около шестидесяти, он был намного старше Виктора, физически крепче и казалось, что не способен унывать никогда. Но это было совсем не так…

      Ближе к четырём часам дня, когда заканчивалась рабочая смена, он куксился, жаловался на различные боли и недомогания, и старался держаться поближе к импровизированной фанерной конторке в центре рампы, где располагались начальник и пара его шустрых заместителей. По заведённому распорядку, к этому времени Кути подсчитывал количество контейнеров, которые необходимо было проверить или разгрузить содержимое на поддоны, и…назначал дежурных на вечер. Что это означало на самом деле, – прекрасно знали те, кто, отработав днём, вынуждены были продолжить смену до самого вечера. Это были многие десятки тонн коробок, мебели, строительных инструментов, тяжёлые рулоны