Зверж. Лёня Герзон

как все. Ну и что ей прикажете с этой красотой делать? Ничего не делать нельзя – малянцы глазеют, любуются, восхищаются. Малянки, соответственно, ненавидят. За что? В чем она виновата? Почему ненавидят ее, а не этих восхищающихся малянцев?

      Вот у писателя есть писательский талант. Он пишет. У актера – актерский. Он играет. А у бесталанного нет никакого таланта – он живет себе и радуется жизни. А ей что делать? В манекенщицы и то не берут – говорят, слишком красивая. Манекенщица должна одежду рекламировать, а не привлекать внимание к своей особе. Да и не хочет она вовсе манекенщицей быть!

      А Барвинка – вот ведь же – сама за своей красотой в жизни не следит, одевается черт те как, и малянцы ей безразличны – но красоток она просто на дух не выносит! И хотя Барвинка ненавидела красоток, но ей вдруг пришла в голову счастливая мысль:

      – Ты не знаешь, зачем нужна красота? – сказала она. – Да с твоей красотой можно горы свернуть!

      – Какие еще горы? – не поняла иностранка.

      – Такие! Можно от малянцев всего, чего хочешь, добиться.

      – Но мне противно добиваться от малянцев нечетсным путем, – возразила Бабаяга.

      Барвинка недоуменно глянула на нее:

      – Где же тут нечестный путь?

      – Действительно, что тут нечестного? – спросила Бабаягу Кнопочка.

      Иностранка на минуту задумалась.

      – Вы так думаете? – сказала она наконец. – Но если я с помойщю своей красоты попрошу у кого-нибудь из малянцев деньги, и он их мне даст. А потом не буду возвращать назад – ведь я крайсивая.

      – Нет, вот это уже аморально! – воскликнула Барвинка. – И как только этим красавицам-раскрасавицам такие мысли в голову приходят?! Это просто отвратительно! Ты хоть знаешь, как это называется? – спросила она Бабаягу.

      Иностранка помотала головой. Она не знала.

      – Это называется наглое свинство!

      – Да нет, я совсем не то имела… – пыталась оправдаться Бабаяга. – Я как раз имела в виду, что это делать очень плохо, и что я такое делать не соглашусь.

      Барвинка прошлась по комнате, размышляя. Обернулась к малянкам, и черные глаза ее заблестели.

      – Брать от малянцев деньги в долг за свою красоту и потом не отдавать – гадость. Но добиваться от малянца того, что требуется ради общего дела… Ради того, чтобы восторжествовала справедливость… Ради чьего-нибудь спасения! – Она взмахнула руками так, словно пыталась дирижировать оркестром. – Это уже совсем другое дело. Вот для чего красота нужна, – заключила Барвинка.

      От этих энергичных разговоров в комнате стало жарко. Кнопочка открыла окна и дверь на веранду.

      – Значит, я могу добиваться, чтобы малянцы делали спраедливость? – обрадовалась Бабаяга. – Или чтобы они кого-нибудь спасали? А кого надо спасать?

      Барвинка уже всё придумала.

      – С такой красоткой-вегетарианкой, как ты, мы всех животных спасем, – сказала она.

      – Животных спасем? – переспросила Бабаяга. – Как же мы их будем спасать?

      – Красота спасет мир. Так когда-то давно один дизайнер