Афганский полигон. Сергей Кулаков

быть, догадался он, опасались повредить груз, который лежал за его спиной.

      А если он выйдет, что будет тогда?

      – Быстро! – закричали ему, угрожая автоматом.

      Внезапно что-то вспомнив, Донован вытащил из нагрудного кармана бумажник, раскрыл его и, выставив перед собой, открыл дверцу.

      – Сын, – заговорил он, слезая на землю. – Сын…

      Он сделал несколько неверных шагов, вытягивая руку с раскрытым бумажником к бородатым, страшным лицам. По щекам его заструились слезы.

      – Это сын, – лепетал он в последней надежде. – Мой сын, Дэвид. А это жена, Джулия…

      Сухо прогремел автомат, черный дымок растворился в жарком воздухе. Обутая в кроссовку нога переступила через упавшее тело, жесткая рука вырвала бумажник из сжавшихся в агонии пальцев. Более до рядового Генри Донована никому не было дела.

      Ближний Восток, частный дом

      Светловолосый молодой мужчина лежал в тени навеса на мягких циновках. Перед ним стоял низенький столик с фруктами и сладостями. Чашечка с кофе только что опустела, и мужчина с улыбкой хлопнул в ладоши.

      Тотчас из дверей дома вышла девушка, закутанная в легкую сиреневую чадру. Двор со всех сторон окружали высокие кирпичные стены, поэтому лицо девушки оставалось открытым. Оно было очень миловидным, черноглазое, с изящным носиком и пухлыми розовыми губами. Фигура тоненькая, гибкая, кисти рук и ступни совсем крошечные.

      Она подошла к навесу и почтительно поклонилась.

      – Чего желает господин?

      – Принеси еще кофе, Лейла.

      Глаза красавицы блеснули.

      – Господин пьет очень много кофе, – сказала она, забирая пустой кофейник. – Это может сказаться на его здоровье.

      – Ты так заботишься о моем здоровье, Лейла?

      – Мы все о вас заботимся, господин. Разве вы этого не замечаете?

      – Замечаю, – улыбнулся светловолосый мужчина. – Очень хорошо замечаю.

      Он накрыл ее крошечную руку своей рукой, поросшей по тыльной стороне кисти рыжеватыми волосками, нежно сжал.

      Лейла потупилась, ласково высвободила руку.

      – Днем этого лучше не делать, господин, – сказала она негромко.

      Рука мужчины разжалась. Лейла взяла поднос и быстро ушла.

      Какое-то время мужчина лежал, задумавшись и глядя на ярко-синее небо над стеной ограды. Затем поднялся, повел сильными плечами, прошелся взад-вперед по дворику, мощенному узорчатой плиткой. Поступь его была упругой, в ней ощущалось нечто кошачье. Казалось, его что-то тревожит, и он с трудом сдерживает свои эмоции.

      Зазвонил телефон. Мужчина вернулся под навес, взял трубку, бросил взгляд на дисплей.

      – Я слушаю.

      Какое время он молча слушал, затем лицо его словно разгладилось.

      – Хорошо, – сказал он. – Отличная работа. Пускай товар остается у вас. На днях я сообщу, кто и когда его заберет.

      Дав отбой, он заложил руку с телефоном за спину и снова прошелся по двору. Теперь он что-то насвистывал,