Распутник и чопорная красавица. Маргарет Мур

пор, пока не выйду замуж.

      Он одним прыжком оказался на ногах.

      – Ну а до тех пор – точнее, до следующего дня после вашей свадьбы – позвольте мне умолчать о том, как относятся женщины к страстным порывам своих мужей!

      Эзме вспыхнула и замялась, подыскивая столь же дерзкий ответ. Тем временем Маклохлан подошел к двери справа от нее.

      – Ну а теперь, если позволите, пышечка моя, я пойду переодеться.

      – Разве рядом с моей спальней не моя гардеробная?

      – Наши комнаты смежные. Как я и сказал, все мужчины в нашей семье страстные, – ответил он, снова насмешливо улыбнувшись ей. И вышел.

* * *

      В тот вечер на длинном столе, накрытом тонкой скатертью, тускло поблескивало столовое серебро; свет от многочисленных свечей отражался в гранях хрустальных бокалов. Ужин им подали в громадной столовой, оклеенной красными обоями и обшитой панелями красного дерева. У стены выстроились в ряд лакеи, готовые прислуживать хозяину и хозяйке; за ними надзирал дворецкий. Однако Эзме не замечала дорогой посуды и едва притронулась к изысканному ужину. Оказалось, что притворяться невежественной глупышкой гораздо труднее, чем она думала. Ей не только приходилось все время следить за своей речью. Настоящей пыткой для нее стало и красивое вечернее платье из изумрудного шелка с низким вырезом. Эзме все время боялась, что прольет на платье вино или суп, уронит кусочек рыбы в соусе или ростбифа – и испортит его навсегда.

      В отличие от нее Маклохлан как будто наслаждался ролью хозяина большого дома. Рядом с ним она выглядела настоящей провинциальной глупышкой. Кроме того, он, переоделся к ужину и стал еще красивее. Черный смокинг подчеркивал его широкие плечи, бриджи и чулки откровенно обрисовывали стройные, мускулистые ноги.

      – Да, мерина красивее я не видел, – говорил Маклохлан.

      Перед их приездом он в самом деле купил в Лондоне мерина – на деньги Джейми, естественно! – и послал его в Эдинбург. Как будто в Шотландии не было хороших лошадей. Эзме невольно покачала головой, представив, во сколько обошлась такая покупка.

      – Если я его продам, то с выгодой, – продолжал Маклохлан. Может, он намекает на судьбу животного после того, как они выполнят задание?

      – Вы собираетесь его продать?

      – Разумеется. Если мне дадут за него хорошую цену, я продам его хоть завтра.

      Она вздохнула с облегчением. Хорошо, что он не собирается оставить мерина себе!

      – Надеюсь, я неплохо на нем наживусь… В Эдинбурге – а возможно, и во всей Шотландии – нет животного красивее! Надеюсь, ваша кобыла окажется не хуже.

      Эзме чуть не уронила серебряную вилку:

      – Вы приобрели еще одну лошадь?!

      Вспомнив, что должна изображать глупышку, она хихикнула и захлопала ресницами:

      – Неужели вы и мне купили лошадку, утеночек? Ведь я не умею ездить верхом!

      Она говорила истинную правду. В детстве, на Севере, верховые лошади были им не по карману. Джейми научился ездить верхом позже; ей же такой возможности не представилось.

      Маклохлан рассмеялся, и в этот раз его смех не показался