Феномен куклы в традиционной и современной культуре. Кросскультурное исследование идеологии антропоморфизма. И. А. Морозов

там твая палоска… Из этый – пшиницу ли, рожь ли жали – и вот закрутишь, „галовку“ завяжишь. И вот ровна атвидёшь линию: тут я жну, тут другая…» [ЛА МИА, д. Долгое Ульяновского р-на Калужской обл.].

      Илл. 21

      Правильное понимание смысла жатвенных «куколок» невозможно без учета семантики завязываемой из последнего пучка жита бороды. В обрядности многих народов наблюдается ее антропоморфизация, стремление придать ей облик маленького человечка, иногда в шляпе [Зеленин 1999, с. 64–66, 71–74; Терновская 1995, с. 231–232; Терновская 1979, с. 122] – см. илл. 22, дожиночная соломенная «баба» [Русский праздник 2001, с. 353, д. Шокшозеро Лодейнопольского р-на Ленинградской обл.]. Антропоморфные ипостаси последнего снопа у народов Европы подробно описал Д. Д. Фрезер [Фрезер 1986, с. 374 и след]. Аналогичные черты присущи и кладкам снопов на ниве. В «на поле оставляют „бороду“, когда выжнут всё. „Бороду“ делают как куклу (и руки делали) и украшают ее цветочками» [Ветлужская сторона 1996, с. 66, д. Балаболиха Шарьинского р-на Костромской обл.]. «Вот как дожинали овёс или рожь, так тут клюшечку завёртывали. Последние колоски оставим на поле (это и на рже, и на овсе) и клюшечку завернём: так вот петлей завернёшь и завяжешь узелком, а рожь-то ещё как куколку завьёшь – верхи колосьев завьёшь как косу, колоски-ти росщеперятся [=растопырятся] на конце-то косы-то. Эту куколку уж сразу видать на дожинке у дороги…»; «Как жнут последние полосы, уж заканчивется уборка, так на корню немного оставят – колосков с десяток, с два – да загнут, да завьют куколкой; это называлось „Илье на бороду“. Срежешь вот так вот зерно-то. Завяжешь ниточкой, сделаешь парнечка такого – „Илье борода“. Завивали бороду. Суслончик такой сделаешь, завьёшь тут бородку и расшеперишь здесь. Оставляли на поле во ржи до следующего года» [Ветлужская сторона 1996, с. 67, д. Подолиха, с. Одоевское Шарьинского р-на].

      Илл. 22

      Пол «житного демона» мог варьироваться по регионам. Иногда он зависел от воплощаемой им сельскохозяйственной культуры. Например, по наблюдениям О. А. Терновской, «в некоторых русских областях, тяготеющих к северу, ржаная нива называется матушкой или матерью, что, вероятно, мотивирует сохраняющееся в дожинальном обряде этих территорий противопоставление ржи овсу как женского начала мужскому; пожинальная борода может выступать здесь то как коса, то как борода в составе одного местного варианта обряда» [Терновская 1979, с. 115]. «„Во как ина па линии прайдеть усё поле у в адну стяж, эта, – гаварить, – вот ана, Казанская Божая мать, пашла житушка зажинать!“ Да. Пайдуть две женьшины, и глянишь, а йна как шнурам атрезаная – житушка эта зажинала Казанская Божая мать…» [ЛА МИА, с. Ивановск Трубчевского р-на Брянской обл.]. Обратим внимание на аналогичную вариативность в девичьих гаданиях, описанных выше, где жнивной «бороде» соответствует узел-«куколь».

      Жнивные