Нарушая запреты. Рита Хан

что матчасть у новенькой жестко страдает. На обе ноги хромает версия со спором, ведь она сама себе не верит. А если врешь, то нужно делать это с полной уверенностью в своей правоте. Если этой уверенности нет, лучше не врать и молчать в тряпочку.

      Но Малинкина не умеет ни врать, ни молчать. Бинго, блин. Поэтому несет ахинею, от которой Стелла расцветает на глазах. Вижу как она торжествует, как ликует внутри, загоняя нас в тупик.

      Черт, неужели я так быстро сдамся и потеряю все, что меня держит на плаву в этой школе? Без меня команде точно не выиграть, ребята не простят, если я кину их перед самым полуфиналом.

      Да и Малинкину эту жалко, вся бледная, того гляди в обморок грохнется от страха. Только строит из себя боевого хомяка, все на лице написано.

      Думай, Даня, думай.

      Если вранье всплывает наружу, то самое лучшее, что можно сделать… Переключить внимание на что-то другое, заставить забыть главную причину.

      Ну конечно, прямо как в волейболе. Нужно обыграть соперника, но сначала принять его тактику – удар будет нанесен в самый неожиданный момент.

      Меж тем голос Болонки продолжает сочиться ядом. Решила, что загнала меня в ловушку?

      – Что скажешь, Даниил? – клянусь, я слышу в ее голосе неприкрытое ехидство.

      – Поцелуй. Новенькая проиграла мне поцелуй.

      Притягиваю испуганную Малинкину к себе и самым наглым образом впиваюсь в её губы. Целую так, словно хочу наглядно доказать всем, что это реал было моим желанием.

      Ну и проучить эту девчонку тоже не помешает. Будет знать, как встревать в чужие разборки!

      – Воу, воу! – горланит Макс, разгоняя гул толпы.

      – Он её поцеловал!

      – Горидзе, ну ты даешь!

      Ага, сам в шоке, думаю я, пока целую Малинкину. Она реал Малинкина малиновая, потому что губы у неё пахнут малиновым вареньем.

      Но смаковать некогда, я чувствую, как новенькая всхлипывает и упирается кулачками мне в грудь.

      Отрываюсь от неё и первым же делом смотрю на Болонку, мол, что на это скажете, Стелла Сергеевна?

      А сказать ей нечего. Стоит, глазами хлопает, попутно открывая-закрывая рот. Шоу удалось.

      – Горлов, ты… Ты…

      – Стелла Сергеевна, ну я же выиграл, поэтому могу просить всё, что угодно.

      Болонка издает невнятный звук, не поддающийся расшифровке. Мне показалось, или я даже слышал крепкое словцо в свой адрес?

      – Так, – наконец берёт она себя в руки. – Требую прекратить этот безобразие! Горлов, ноги твоей больше в этой школе не будет. А ты, Малинкина, завтра с родителями в школу.

      – Стелла Сергеевна, но так нельзя! – взволнованный голос химички, Веры Дмитриевны, чудом перекрывает возмущенный шум толпы. – За такие поступки не отчисляют учеников!

      – Не вам решать.

      – Стелла Сергеевна, правда, не стоит прибегать к таким серьезным мерам, – Людмила Кановна тоже заступается.

      – Да, да! – уже в голос заявляет весь преподавательский состав, за исключением некоторых особо пугливых учителей.

      – Виталий Петрович, в любом случае, последнее слово остается