Розы после дождя. Екатерина Канаткалиева

резко раздался голос Сони.

      – Извини, я задумалась…

      – Что насчет девичника?

      – Не знаю… – буркнула я, а сама подумала о том, какой к черту девичник? Не хочу я никакого девичника! Не хочу!..

      – Хорошо, тогда я все беру на себя… – И Соня продолжила что-то говорить, но я ее по-прежнему не слушала. Я ощущала себя потрясенной и совсем запутавшейся. Почему он так сказал? Что имел в виду?

      – Вик!.. – резко раздался голос Сони, и я невольно взглянула на нее. – Ты меня слушаешь?

      – Да, извини… Голова болит…

      – Может, приляжешь…

      – Нет, на свежем воздухе легче…

      ***

      С девичником Соня не подвела, устроила все как нельзя лучше, ведь кроме нее, меня никто так хорошо не знает. И будь я в другом расположении духа, а не снедаемая тревогами и сомнениями, была бы в восторге. Тихая уютная атмосфера с морем свечей и успокаивающей музыкой в компании холстов и кистей. О чем еще можно мечтать? По задумке Сони мы пытались изобразить свое счастье, но мой холст под конец вечера так и остался пустым, хотя другие девчонки отнеслись к заданию с энтузиазмом, были веселы и оживлены, мило щебетали между собой, что моя молчаливость сразу бросалась в глаза, а случайно услышав обрывок разговора между Соней и Марго, совсем сникла. Оказывается, Костя на днях возвращается в Лондон. «Вот что значила тогда его фраза, брошенная между делом. Значит, мне не показалось… Он уезжает… Наверное, это к лучшему…» Но от этих мыслей почему-то сделалось горько на душе и защемило в груди.

      – Вик, ну в чем дело? Я для тебя старалась, из кожи вон лезла, чтобы придумать что-нибудь оригинальное, а вижу пустой холст.

      – Ну и что? Может, она волнуется, от чего совсем не рисуется. Ведь не каждый день замуж выходишь, – поддержала меня Гузя.

      – Хорошо, тогда у меня есть кое-что еще. Мешочек с предсказаниями.

      Девчонки мгновенно оживились и зашептались. Мы сели на полу, образовав небольшой круг. В центр Соня поместила красный матерчатый мешочек на завязках. Каждый засовывал в него руку и доставал свое предсказание. «Счастье рядом – просто открой глаза и сделай шаг навстречу», – гласила моя записка.

      – Конечно, рядом, – отозвалась Марго, ехидно подметив, – ведь свадьба уже послезавтра.

      Послезавтра! Я была глубоко разочарована и подавлена. Я не хотела выходить замуж за Стаса, и я знала это наверняка. Но, к сожалению, на разговор с папой так и не решилась, за что корила себя. В пятницу вечером после сумасшедшего дня мы все сидели в гостиной. Лара заканчивала с последними приготовлениями и уже собиралась идти спать. И вот, наконец, когда она ушла, мы с папой остались одни, он сам подсел ко мне и, погладив по щеке, спросил:

      – Что с тобой? Устала?

      – Да… – нерешительно ответила я, а в голове мелькнула мысль: «Может, сейчас ему сказать?» Но слова не шли с языка. Наедине с собой я была такой смелой, думала, что смогу ему объяснить, что не хочу этой свадьбы, но сейчас находясь рядом, не могла даже в мыслях подобрать и пары слов, чтобы начать разговор.

      – Ну