Сама себе хозяйка. Марианна Красовская

живота.

      Я была одна, да это и понятно. Ему нужно ехать дальше, а не будить какую-то там подавальшицу постоялого двора. Не нужно обольщаться: я ему понравилась, но никаким продолжением тут и не пахнет. Просто приятное приключение – будет, что вспомнить. О, молодость! Не я первая, не я последняя у него. Думаю, на каждом постоялом дворе таких Милан пара штук, да найдётся.

      Сползла с постели, морщась. Нашла одежду – Асур был столь любезен, что сложил ее на стул. Даже грязное принес, положил на край стола. И ещё кошелёк – очень внушительный. Тяжелый, тугой. Ну зачем? Как-то мне неловко, хотя я понимаю, что мальчик вообще не имел в виду ничего оскорбительного.

      Заглянула в кошель и присвистнула: золотые монетки. Он что, сын какого-то князя? Или бастард местного короля? Что-то мне подсказывает, что денег много. Возможно, даже все, что у него было. И записка под кошельком:

      «Милана, не злись. Это не милостыня, это тебе на новую жизнь. Ты заслуживаешь большего, чем роль поломойки в придорожном трактире. Возьми деньги и иди учиться, ты справишься. Буду ехать обратно – проверю. Асур»

      Боги, он прекрасен. На миг я даже пожалела, что не поехала с ним. Могла бы поймать на слове. Но нет, это не мой путь. Он сам по себе, я сама по себе.

      И хорошо, что уехал, потому что я понимала: то, что случилось вчера – явно ненормально. Словно мне ведро на голову надели и по нему половником стукнули. Мозг выключился к чертям. Гормональный, мать его, приступ. Сюрприз от нового, ещё необкатанного тела. Спасибо, что мальчик попался на пути хороший, а не какой-нибудь обмылок, что и ребёнка мог заделать, и чем-то венерическим наградить. Черт, надо быть осторожнее.

      Интересно, а с чего Асур вообще решил, что я умею читать?

      Спрятала кошелёк в карман платья, подумала – и содрала простыню с постели. Уж ее совершенно точно нужно постирать. Распахнула окно. Собрала свои вещи.

      – Ах вот ты где! – в комнату ворвалась Малика. – Тебя с утра найти не можем! Матушка уж думала, что тебя кто-то из студентов придушил и утопил в колодце!

      Шутка мне не понравилась. Я холодно поглядела на девицу, раздумывая, не пора ли юродивой начать отстаивать свои права.

      А Малика оглядела комнату и все поняла. Откровенно говоря, не понять было сложно.

      – Да ты с ним спала! – в ее голосе было не столько возмущение, сколько глубокое изумление. – Он совсем не брезгливый, что ли? Позариться на дуру безмозглую! Целители такие странные…

      И тут меня прорвало. Я бы спокойно стерпела оскорбления в свою сторону, но про Асура никому не позволю говорить пакости!

      – Рот с мылом вымой, поборница морали, – процедила сквозь зубы. – Если на тебя никто внимания не обратил, нечего завидовать. Асур – достойный юноша, не тебе его имя полоскать.

      Малика вытаращила глаза и захлопала губами, чисто рыбка-телескоп, выпрыгнувшая из аквариума.

      – Ты… я… он что, тебя вылечил?

      Тут уже глаза вытаращила я. Такого вывода я никак не ожидала.

      А девица, развернувшись, вприпрыжку умчалась с криками:

      – Мама, батюшка! Там целители что-то с нашей Милкой сделали, она в разум пришла!

      Я