Достойный сын. Нора Дутт

меня не научили большинству ритуалов, не посвятили в суть…

      – Ты знаешь элементарный ритуал истощения и защиту. Просто передай это дальше, – твёрдо прервал её Ияхем и с непониманием посмотрел на девушку. – Ты знаешь всё необходимое. Я не требую от вас многого, меня устраивает, что сейчас происходит в Корпусе.

      Унхис едва не проглотила это. Едва не уронила покорно голову. Вот только в ней заиграли гордость и чувство достоинства. Предписание не учиться дальше “простейшего” звучало оскорбительно. Разве она со всей своей готовностью и желанием не способна на что-то большее?

      Девушка боялась сказать что-то резкое и буквально заставила себя успокоиться. У неё уже был печальный опыт, когда её слова принесли слишком много вреда, и урок она усвоила. В тот раз всё закончилось тем, что ивен Дарара приказал её выжечь, а сейчас ставки только выросли.

      – Да, вы пощадили Корпус, чтобы сделать из усмеров новых капальщиков. Каждый из нас благодарен, мы ценим этот дар, и не сомневаюсь, что многие ученики в совершенстве освоят то, что я им передам. Но я пришла просить не за них. Точнее, это коснётся их с вашего позволения.

      – И что же, ты пришла просить не за них, а за себя, я полагаю? – произнёс он снисходительно и несколько раздражённо отложил бумаги. Перо влетело в подставку. Ияхе поставил локти на стол, чтобы подпереть подбородок. Каждое движение было слишком громким для идеальной тишины кабинета.

      Унхис узнала его тон – точно так же правитель говорил с Радис, когда та падала на колени и заламывала руки, в отчаянии пытаясь убедить его пощадить Корпус. У наставницы ничего не вышло, да и у покойной старухи тоже, только Дарара и смог договориться.

      – Оно там, под Мёртвой степью? Зреет, да? Ещё одно тело? Ведь это его должны ослаблять капальщики, а не Матерей? Вам, ивенам, очень важно, чтобы какая-то там Охотница не смогла им воспользоваться?

      Унхис позволила себе подойти к столу, повернула рамку с портретом.

      – Ради этого долга вы оставили свою дочь и рискуете жизнью здесь. И еще сотни ивенов покинули семьи. Я мало знаю о том, чему противостоять, у меня есть только скудные сведения и намёки из книг. Но я точно знаю, что все несчастья в моей жизни и даже то, что Мануиль истребил мою вторую семью, происходят по вине “существа” под степью и пленницы, которая оттуда выбралась, а сейчас занята чем-то на севере.

      Девушка развернула рамку обратно, облизнула пересохшие губы и с непривычной для себя яростью продолжила:

      – Я хочу, чтобы оттуда ничего никогда не вылезло. Чтобы ни одна из Матерей больше не пискнула. Хочу стать настоящей капальщицей, а не пародией, у меня уже нет никакой иной цели. Если вы позволили бы, то я бы передала всё, что узнаю дальше.

      Унхис вздохнула, посмотрела на по-прежнему равнодушного мужчину, и решила, что Ияхем, вероятно, так проверяет серьёзность её намерений.

      – Ни книг, ни наставников, ни источников, – загибала пальцы Унхис. – Будь у меня хотя бы это, то вы бы получили минимум одного