Канашибари 1. Пока не погаснет последний фонарь. Ангелина Шэн

но меньшего размера.

      Минори глянула через мое плечо и нахмурилась:

      – А дальше что? Шкатулки еще меньше?

      Я вытащила новые коробочки и поставила их на столик. И тут же удивленно приподняла бровь: трех других шкатулок на столе не было.

      – Ничего себе… – пробормотала Минори.

      Я принялась рассматривать новые шкатулки. Их также украшала изящная роспись: миниатюрная гейша и самурай в боевой стойке с катаной.

      – Не знаю, что именно мы сейчас выбираем, но я за гейшу, – тряхнула головой Минори. – Говори что хочешь, но только не самурай.

      Я пожала плечами:

      – Хорошо, – и потянулась открыть шкатулку.

      – Подожди! – Минори схватила мою руку. – Может, все-таки сначала обдумаем и обсудим?..

      – Ты же только что сказала, что не согласишься на самурая? – Я мрачно посмотрела на нее.

      – Да, но… Может, тебе в голову придут убедительные аргументы за самурая…

      Я тяжело вздохнула:

      – Пока не приходят. Давай выберем гейшу. – Я действительно не знала, что могли означать рисунки, но воин с катаной выглядел угрожающе.

      Я открыла шкатулку, и та снова оказалась пустой, вот только на столе внезапно появились изящная кисть, стопка бумаги васи[34], брусок туши, тушечный камень и маленький кувшинчик с водой.

      – И что мы должны делать? – Минори огляделась.

      Я тоже. Комната была абсолютно пустой – только столик и письменные принадлежности. Отодвинуть фусума я пока не пыталась, помня о первом… кайдане.

      – Смотри! – воскликнула Минори, и, проследив за ее взглядом, я увидела, что на одном из листков васи что-то проявилось.

      Мы подвинулись ближе и прочитали выведенную каллиграфическим почерком надпись.

      Я поморщилась.

      – «Что мы готовы поставить»? – Минори нервно усмехнулась: – Эх, не зря мама в детстве водила меня на уроки каллиграфии.

      Минори присела у столика и, капнув в тушечницу воды, начала аккуратно водить по камню бруском. Через пару минут Минори обмакнула кисть в тушь и, одобрительно кивнув, занесла руку над васи, держа кисть перпендикулярно листу.

      – И на что мы будем играть? – протянула Минори, и рука с кисточкой задрожала.

      Я, задумчиво нахмурившись, присела рядом.

      – Знания по истории или литературе сойдут? На медицинском они не так нужны.

      – Не смешно, Хината, – простонала Минори. Она казалась нездорово бледной. – Я не хочу терять ни зрение, ни слух, ни речь…

      – Еще не факт, что потеряешь. Ладно, давай так, нам не надо ставить что-то каждой. Достаточно предложить что-то одно. Поэтому давай ставить по очереди. Я начну.

      Минори зажмурилась и через пару мгновений кивнула.

      Я же, нахмурившись, задумалась. Что бы поставить? Что для меня было более ценным, а что – менее? Грудь пронзила острая боль, так что я зажмурилась. Самого дорогого я уже лишилась. Что мне еще было терять?

      Зрение, осязание, слух? Я потеряла брата и живу без него, неужели не справлюсь с жизнью, к примеру, без

34

Васи (和紙) – японская бумага из местного волокна, обработанного вручную.