Primavera Florence. Даниил Серебряков

Герберт наконец-то оказался перед невзрачным трёхэтажным зданием без опознавательных знаков. Странным казалось то, что вокруг никого не было. Парковка рядом со зданием была абсолютно пустой, велосипедная стоянка тоже была незанятой. Герберт дёрнул ручку входной двери, но та не поддалась. Рядом висела маленькая позолоченная табличка с надписью «Продюсерское агентство „Касабланка“», это название он раньше никогда не слышал. Через стёкла в дверях виднелось погружённое в темноту фойе, ни в одном из окон верхних этажей тоже не горел свет.

      Герберт начал оглядываться по сторонам и вскоре заметил небольшую незапертую калитку, ведущую на задний двор. С другой стороны здания расположилось несколько десятков разноцветных контейнеров, груды сломанной офисной техники и какой-то строительный мусор, что было довольно слабо похоже на концертную площадку для всемирно известной метаперсоны. В самой дальней части двора, рядом с очередным нагромождением контейнеров, в окружении неубранных сигаретных окурков, виднелась маленькая серая дверь, по всей видимости служившая пожарным выходом. Поскольку никаких других способов попасть в здание Герберт не нашёл, то решил всё же попытать удачи в последний раз. Он подошёл к двери и, немного помешкав, надавил на дверную ручку. Та с лёгкостью поддалась, и перед Гербертом возник длинный тёмный коридор, ведущий куда-то в глубины офисного здания. Весь свет был потушен и здесь; кроме мерного гудения кондиционеров, ничто не нарушало тишину завершённого рабочего дня. Герберт сделал несколько неуверенных шагов вперёд, но чем дальше он ступал, тем страшнее ему становилось. По всей видимости, с ним сыграли какую-то злую шутку, и он сломя голову приехал в совершенно случайное место. Осознание произошедшего будто бы позволило Герберту прийти в себя и наконец обратить внимание на то, что уже несколько секунд яростно пыталось его заполучить. В воздухе появился крепкий странный запах, исходивший неизвестно откуда и точно не свойственный таким офисным зданиям. Внезапно где-то в глубине коридора загорелся свет, Герберт на мгновение оцепенел и осторожными шагами начал отступать обратно к двери. Свет становился всё ярче и ярче, как будто кто-то приближался с мощным фонариком. Герберт в панике выскочил на улицу, и тут же сверху раздался громкий хлопок, на внутренний двор здания с грохотом упала оплавленная оконная рама. В окнах второго и третьего этажей вовсю бушевало яркое пламя пожара, отбрасывающее на асфальт бойко пляшущую тень, занятую каким-то безумным танцем, подобно тем, что исполняют прислужники дьявола в своих обжигающе багровых чертогах. Языки огня жадно перескакивали с одного шкафа на другой, со стены на стену, обугливая гипсокартон, выползали из окон, оставляя свои мрачные отметки на красных кирпичах. Пожар неудержимо охватывал комнату за комнатой, проход за проходом, лестницу за лестницей, не оставляя за собой ни единого безопасного уголка, жаждая абсолютной и безоговорочной победы, в которой ему тоже суждено погибнуть, но погибнуть последним, эта смерть будет явлена в лучах славы победителя на обугленных останках