Территория войны. Кругосветный репортаж из горячих точек. Роман Бабаян

в результате удара по отелю. Этот обстрел вызвал в мире шок и возмущение. Ведь то, что в Багдаде гостиница «Палестина» – основной дом, офис десятков журналистов, в том числе США и Британии, американцы хорошо знали. Позже командование коалиции заявит, что танк вел ответный огонь. Однако на кадрах телесъёмки видно, что танк стрелял не из-за провокации. Очевидцы говорили, что танк сначала навел орудие на здание отеля. И только спустя 2 минуты выстрелил. В тот же вторник американцы разбомбили багдадский корпункт катарского телеканала «Аль-Джазира», который еще называли арабским CNN, корреспондент Тарик Аюб скончался по дороге в госпиталь. Для журналистов это была действительно очень тяжелая война. И в смысле опасности, и в смысле жесточайшей цензуры. От нее не убереглись даже Фил Донахью и Питер Арнетт, звезды американской тележурналистики. А два португальца, Луис Кастро и Виктор Сильва, которые пробовали работать самостоятельно, и вовсе оказались в камере. Журналистам не давали еды и воды, одного из них избили. Луис Кастро так сказал об американских военных: «Они совершенно ненормальные. Боятся всего, что движется. Сначала стреляют, а потом спрашивают».

      Тех, кто погиб в отеле «Палестина», действительно никто не спросил. Просто к штыку приравняли перо. Причем к вражескому штыку. Журналистский мир тогда протестовал. Никто и не ждал, что война окажется легкой прогулкой. Но и того, что по журналистам будут бить из танка прямой наводкой, тоже никто не ожидал.

      Нас тогда спрашивали – нужна ли информация, добытая ценой человеческой жизни? Мы отвечали – если мы не будем рассказывать о том, что происходит, никто вообще ничего не узнает. А точка зрения компании CNN, получившей от коалиции эксклюзивные права на освещение хода войны, не могла удовлетворить всех по вполне понятным причинам.

      Вот в таких невероятных условиях шла наша работа по освещению войны в Ираке в 2003 году. И мне, конечно же, захотелось осмыслить итоги этой военной операции международной коалиции против одной из крупнейших стран арабского мира. Вернее, не только итоги, но и причины – причём не те, о которых объявляли всему миру, а истинные, глубинные. Ведь это было далеко не первое на иракской земле выяснение политических отношений с помощью оружия. Так и родился мой фильм «Сто дней без Саддама», снятый в середине лета 2003 года, в котором я постарался осмыслить события иракской истории на протяжении примерно четверти века и понять, что же привело эту страну к катастрофе – и может ли эта катастрофа стать точкой отсчёта для нового исторического этапа в жизни Ирака?

      Почему я выбрал именно такое название? Потому что, как уже понятно из сказанного мной, по моим наблюдениям жизнь иракцев полностью контролировалась государственной властью, олицетворением которой был Саддам – «Раис», президент, лидер партии и народа, обожествляемый и восхваляемый. И вот его режим пал, а сам он исчез. На тот момент, когда создавался фильм, местонахождение бывшего диктатора было неизвестно – об этом размышляют многие из тех, кто говорит