Sinderella. Иви А Р

стандарты красоты делают из нас кукол. Порой я задумываюсь: заказчики, стилисты, визажисты, фотографы, операторы и многие другие – они хоть когда-то принимали нас за людей? И речь вовсе не о физическом воздействии. Поверьте, ничто не сравнится с моральным давлением. Будучи окруженным чрезмерно уникальными и по-своему красивыми людьми, ты вынужден идти на уступки и порой даже через себя, лишь бы закрепить свое имя в индустрии.

      Общественное давление меркнет перед твоим собственным. Только ты наделен властью уничтожить себя.

      В тот судьбоносный день Еве было плохо. Чрезмерно чувствительное тело содрогалось от столкновения с прохладными каплями. Они медленно расползались по коже, оставляя после себя уродливые ожоги.

      – Ева, соберись!

      – Так я и без того собрана.

      – Ты дрожишь.

      Девочка и бровью не повела, но губу все же прикусила. А как можно не дрожать, стоя в ледяной воде? будучи не до конца окрепшей после простуды?

      – Я… я… – до боли переплела пальцы она. Выдать хоть что-то не удалось.

      «Интересно, заметили бы они, будь на моем месте кто-то другой?» – поразмыслила она, утыкаясь в стену непонимания.

      Обида, широким комом подкатывая к горлу, забаррикадировала путь к легким. Ее и без того перепуганные глаза принялись выискивать в толпе маму. Она должна была ее спасти, уберечь от множества глаз; взять свою единственную дочь за руку, вывести из лабиринта озлобленных людей.

      Очи непрерывно всматривались, перепрыгивали с одного незнакомого лица на другое, пока сердце ныло от абсолютной беспомощности. Подсознание без устали шептало: ее здесь нет, твои попытки тщетны.

      Ева была убеждена, что подсознание в силах породить правду, даже когда та скрыта за ширмой. Этот день не стал исключением: мамы рядом не оказалось.

      – Я замерзла! – взвыла девочка, подавляя обиду на самого родного человека.

      Еще один немаловажный момент: никому не интересны твои слезы. Особенно на работе, требующей солдатской стойкости. Обычно за подобное нытье мысленно списывают баллы, однако…

      – Ладно, – устало вздохнул один из дяденек. – Иди в шатер, погрейся. Но учти, Ева: через полчаса будь на месте! Иначе шкуру спущу!

      В шатре было не до отогреваний. Попросив команду оставить ее в покое хотя бы на пять-десять минут, Ронан, прикусив нижнюю губу, согнулась в три погибели и заревела. Безмолвно, содрогаясь и подавляя желание завыть диким зверем. Раньше для этого была необходима подушка: разочек прокричавшись вполголоса, она могла ощутить, как бремя валится с кровоточащих плеч.

      (Тогда я не знала, что для полноценного оздоровления лечение необходимо продолжать, не сворачивая на полпути. Полагаться на временное облегчение отнюдь не выход.)

      А потом девочка внезапно уловила легкий малиновый аромат. Казалось, нутро согревалось благодаря одному лишь этому запаху.

      Чуть вздрогнув, она подняла голову, увидев перед собой уже на тот момент известного Дилана Клеймана. Мальчика, обретшего аудиторию благодаря съемкам в короткометражных фильмах.

      Легкая