Sinderella. Иви А Р

преданности?

      Дилан смотрел на жертву своим коронным взглядом – прямым, испепеляющим, проникающим в душу и выворачивающим наизнанку. Медленным шагом он подошел к ней вплотную. Ева буквально ощущала его сердцебиение. Ее бархатистая кожа впитывала его томное, тяжелое дыхание. Однако и она в свою очередь не отрывала от него глаз – порой самовнушение помогало.

      (Я не боюсь его. Не боюсь.)

      В один миг его огромная рука схватила ее за волосы. Он столь сильно и резко за них потянул, что Ронан невольно ойкнула. Другая рука, схватив за челюсть, начала ее сжимать.

      – Больно! – выдавила она из себя.

      На лице Клеймана нарисовалась усмешка. Вглядываясь в налитые злобой зеленые глаза, Ева не видела в них себя.

      – Знаешь, Ронан, мне порядком надоело объяснять, что твои жалкие попытки заставить меня безотказно тебе доверять попросту бессмысленны.

      А Ева спросила в ответ:

      – Так какого черта тогда со мной возишься?!

      – Я?! – Улыбка парня стала шире. – Или все же ты?

      Его пальцы сдавили еще яростнее. В голове ослепляющей молнией пронеслась мысль о завтрашнем мероприятии. Она через силу сообщила Дилану, что приезжают студенты из Кореи, и попросила отпустить, чтобы не осталось синяков.

      Дилан не зверь. Сжалившись, парень оставил ее лицо в покое.

      Дилан не зверь – чудовище. Он сжалился над ее лицом, но продолжил держать за светло-русые волосы.

      (Я не боюсь его. Не боюсь.)

      – Именно ты, – сказала она, дабы вернуться к теме, – позволил мне питать надежды. Появлялся со мной в качестве друга на показах. Подарки, разве забыл о подарках, а?! Просился в рекламные съемки. Говорил, что хочешь делить этот путь со мной. Жаждешь, чтобы рядом была именно я. Разве забыл, что говорил, Дилан?!

      – Делить… – словно загипнотизированный, повторил Клейман. После недолгого молчания, он промолвил: – А не задумывалась, что я просто тебя использовал?

      – Использовал?

      Юноша кивнул.

      – Я дарил тебе букеты, зная, что пиар будет стоить дороже. Бросался словами, понимая, что найм менеджера – дорого. Осознанно снимался в тупых рекламах, поскольку не было иного выбора. Но у меня есть ты, Ронан. И спешу напомнить: ты моя должница.

      Ева заныла. Больно от сказанных слов. Больно осознавать, что ты пешка в любимых руках. Теперь тупой ржавый клинок мучил не только ее сердце, но и душу.

      – Ублюдок, – сорвалось с ее губ.

      Резкая, острая боль пронзила черепную коробку – Дилан со всей мощи откинул девушку в сторону небольшой кровати. Ударившись шеей об острый угол, она почувствовала, как ее глаза покрылись тьмой и мокрой пеленой слез. Если первое исчезло спустя пару секунд, то второе осталось. Ева, с трудом различая силуэт Дилана, прекрасно слышала признаки его злобы: глубокое дыхание, тяжелые шаги, скрежет зубов.

      (Я не боюсь его. Не боюсь.)

      Клейман подошел к подруге. На сей раз рука крепко сжала ее шею. Ронан попыталась оттолкнуть его. Тщетно: что может сделать хрупкая девушка парню, который в сто раз здоровее? Сознание пронизывали ужасающие мысли: что же обо мне подумают,