Потомокъ. Князь мертвецов. Кирилл Кащеев

воздух ладонями.

      Жгучие лозы ринулись на Митю со всех сторон!

      Они атаковали прямо, они изгибались, отскакивали от перил и набрасывались сзади, они взлетали вверх, ударялись об потолок и сыпались сверху. Митя заметался – вправо, влево, вправо. Оттолкнулся от перил, подпрыгнул, перескочил через метнувшуюся в ноги ивовую ветвь, вытряхнул спрятанный под манжетой посеребренный нож в ладонь и с размаху полоснул…

      Даннг! Лоза туго спружинила, и наточенный против мертвяков нож в ней завяз! И принялся стремительно чернеть! По лозе словно судорога прошлась, она сжалась, как сжимаются кольца змеи, и… хруп! Посеребренный нож переломился пополам и осыпался мелкими осколками.

      Альвийская сила, ивовая лоза была… живой! Она была настолько живой, что нож против нежити просто не мог выдержать этого неуемного потока жизни!

      – Ага! – азартным шепотом выдохнул альв, и лозы взбесились совсем.

      Вжжжж… вжжж… вжжж… Зеленые клейкие тросы принялись стремительно оплетать крохотную площадку, сжимаясь вокруг Мити в тугой кокон.

      Боль! Боль облизала шею, полоснула по лбу, прошлась по рукам. Хищные лозы ринулись ему в лицо, как зеленые копья, на самых кончиках набухали капли яда…

      Митя метнулся назад и вверх, уворачиваясь от жгучих укусов. Запрыгнул на широкие перила, пропуская лозы под собой, – те ударили в балясины и отпрянули. Митя замер на миг, балансируя… Этого промедления оказалось достаточно – вторая порция хищных лоз развернулась широким веером, целясь выше… Митя изогнулся, пытаясь пропустить их над собой…

      Нога поехала по отполированному дубу перил. Митя завертел руками, как мельница, отчаянно пытаясь поймать равновесие… А потом опоры просто не осталось, и он неуклюже, мешком, рухнул в лестничный провал с высоты второго этажа.

      «Я сейчас умру! – ясно и отчетливо понял Митя. – Как последний идиот сверну шею, свалившись с лестницы!»

      В стремительно несущемся навстречу мраморном полу проступило женское лицо в облаке рыжих волос. Залитые сплошной тьмой провалы глаз жутко сверкнули, а на тонких губах вспыхнула торжествующая улыбка.

      Похожая на кружевное полотно сеть из серебряных лоз мгновенно развернулась между ним и полом, и Митя рухнул в нее, как в гамак. Подпрыгнул на пружинистых лозах, упал снова, вновь подпрыгнул…

      – Что там за шум? – вдруг громко и отчетливо прозвучал за дверью кабинета раздраженный голос, и дверь начала открываться.

      Серебристая сеть стянулась вокруг Мити, будто упаковывая его в мешок. Гибкая, как ивовая ветка, фигура в вихре серебряных волос перемахнула через перила, прижимая к груди сверток с Митиной одеждой, и ринулась прочь. Сеть с завернутым в нее Митей понеслась следом вдоль коридора и нырнула в небольшую дверку. Митю с силой приложило об стену, альв навалился сверху.

      На втором этаже толчком распахнутая дверь ударилась об стену, и скрипучий голос старого портного спросил:

      – Кто тут шастал? Йоська, ты?

      Глава