Лишний в его игре. Алена Филипенко

еще более сладким тоном говорит мама Рысеву, который намеревается взять пирожное с блюда руками. – И эту смесь добавляют в производство.

      Завершив лекцию об останках животных и фарфоре, мама спрашивает моих друзей, куда они будут поступать и кем работают их родители. Меня это убивает. Она считает, что узна́ет моих друзей по ответам на эти два вопроса. Больше ее не интересует ничего.

      А по-моему, любимая песня способна рассказать о человеке в сто тысяч раз больше. Но маму не интересуют ни наша любимая музыка, ни мечты, ни хобби, ничего. Ведь все это «пустая трата времени».

      Рысев отвечает, что пойдет в армию. Фиалкин шутит, что станет альфонсом. Маша говорит, что пойдет учиться на парикмахера. Мамина левая бровь медленно поднимается.

      Мне кажется, будь мама президентом, она издала бы закон о принудительной стерилизации тех, кто не собирается получать высшее образование. Вышка для нее – что-то вроде обязательной прививки.

      Она переводит взгляд на Лену. Та шутит:

      – А я никуда не буду поступать, замуж выйду!

      Мама смотрит на Лену как на клопа. Лена понимает, что мама восприняла ее слова серьезно. Смущается.

      – Шучу, – быстро говорит она. – Буду поступать в лесной.

      По лицу мамы непонятно, что лучше – замуж или в лесной. В местный институт лесного хозяйства обычно поступают те, кто не поступил в нормальные вузы.

      Один Никитин маму радует: говорит, что собирается поступать в архитектурный университет. Но, задав следующий вопрос, про родителей, она немедленно разочаровывается. Его мать с отцом работают помощниками по хозяйству в доме одной богатой семьи. Они живут там же, в домике для прислуги, а на выходных навещают сына.

      – Так, значит, всю неделю ты без присмотра? – удивляется мама.

      – Да. С одиннадцати лет.

      – И это нормально, по мнению твоих родителей? – спрашивает мама с осуждением.

      – Мам… – Мне ужасно за нее стыдно, хочу, чтобы замолчала.

      Никитин удивляется:

      – Ну да. А что такого? Они мне доверяют. Да и я ничего от них не скрываю. У меня современные родители.

      – Нет, ничего такого, ты прав. Видеть своего ребенка два раза в неделю – это так… Современно.

      Никитин потупляет взгляд. Я опять готов провалиться сквозь землю.

      После чая я провожаю друзей.

      – Очень… Интересная у тебя мама, – Никитин осторожно подбирает слова.

      Наверное, все мы думаем об одном: лучше было подождать столик в «Макдоналдсе».

* * *

      Мы с мамой прибираемся после чаепития. Я убираю со стола, она моет посуду. В воздухе искрит напряжение, а в поведении мамы сквозит все то же злорадное торжество. Моет ли она чашки, ставит ли чистые блюдца стопкой, вытирает ли приборы – в каждом ее действии ликование: «А я знала, так и знала!».

      Жду, когда же она мне все выскажет. Спустя минут пять мама спрашивает:

      – И часто вы заглядываете в мой бар?

      Вопрос сбивает меня с толку, я не могу быстро придумать ответ.

      – Никуда мы не заглядываем.

      – Думаешь, я слепая? Не увидела бутылку?

      – Мы