Черный ящик. Анатолий Ива

саду. И по пути Акимов начал рассказывать о своей драме. Пока без подробностей. Так, эта часть вспомнилась…

      Ресторан назывался «Париж», нет, «Окно в Париж», потому что Акимов, когда поднакачался, всё время спрашивал у официанта:

      – Принесите мне, пожалуйста, окно, покрупнее и с мытыми стёклами.

      – Какое окно?

      – В Париж, разумеется.

      И они с Черновым каждый раз ржали … Потом … после шампанского заказали обыкновенной водки и после первой рюмки Акимов начал плакать …

      Здесь начались провалы, и дальше всё пошло очень смазано. Он приставал к женщинам, плясал под Киркорова на танцплощадке и постоянно пытался дозвониться до жены. Акимов помнил, как мобильник всё время выскальзывал на пол. Но что было потом? Кто-то к ним подсел, или ему уже кажется…

      Вдруг зазвонил телефон. Напугав Акимова так, что он вздрогнул. Вначале он хотел переждать, но звонок своей громкой пронзительностью не позволял долго терпеть. Акимову пришлось пойти и снять трубку.

      – Да? – чтобы и здесь не видеть себя в зеркале, он сел на пуфик.

      – Вера Павловна? Здравствуйте, дорогая. Это Татьяна Александровна. Не разбудила? Что-то вы долго не подходили, – дребезжащий из трубки голос, как показалось Акимову, мало чем отличался от его собственного. Та же гнусность. – Я и сама неважно слышу звонки, и поэтому всех прошу, чтобы звонили подольше. Ну, как вам понравился вчерашний концерт? По-моему, замечательно. Особенно тот мальчик, что пел про детей Ленинграда. Вы были сегодня на улице? Если соберётесь – одевайтесь потеплее. Холод ужасный. Я посмотрела в окно, вроде люди без головных уборов, а вышла, промёрзла насквозь. Очень холодное начало мая. А вы чем занимались?

      – Я мылся, – ответил Акимов.

      – А у нас вчера горячую воду отключали. Но батареи еще топят. А у вас?

      – Что?

      – У вас топят?

      – Топят.

      – А в пятнадцатом доме уже отключили.

      Односложные ответы Акимова не мешали Татьяне Александровне делиться мыслями и новостями. Подмены она пока не замечала.

      – Вы знаете, Вера Павловна, в угловом сегодня замечательные окорока продавали. Совсем нежирные. Очень вам рекомендую. Как, кстати, ваш желудок? Заработал?

      – Заработал.

      – Ну и слава Богу. А у меня проблемы противоположные. Вы понимаете? Не держится ничего. Я уж и молочное почти исключила и фруктов поменьше ем, а всё равно – слабит, и всё тут. Как вы считаете, стоит попробовать «Димеколин»?

      – Не могу вам сказать. Не знаю.

      – А у вас что, случилось что-то?

      – Почему вы так решили?

      – Как то вы очень … Со Стасиком что-нибудь опять?

      – С кем?

      Голос стал громче:

      – Со Стасиком.

      – С ним всё в порядке, надеюсь.

      – Нет, я чувствую, вы чем-то очень расстроены, Вера Павловна. Из вас слова не вытянешь. А может, вы на меня обиделись?

      – За что?

      – Ну, когда я свои конфеты Харитоновой предложила.