Фурия. Ямиль Сайед Мендес

по радио, а если смотрим, то в записи. Потому что доступ к трансляции онлайн стоит как… как яйцо. Или даже два.

      Диего рассмеялся.

      – Остра на язык, как всегда.

      Он с удовольствием откусил пирог. К его губам прилипли крошки и, Dios mío, у меня внутри все сжалось, но я снова взялась за матэ и прикинулась равнодушной.

      – А-а, ты про куриные, – добавил он.

      – Ну разумеется! Что за нескромные мыслишки бродят у тебя в голове, Феррари?

      Он облизнул крошки и прикусил нижнюю губу, а потом с пафосом сказал:

      – Вообще все сразу, Хассан.

      Теперь у меня в голове понеслись картинки одна неприличнее другой. Я рассмеялась и уставилась на салфетку. Оказывается, я успела изорвать ее в клочья.

      Снова повисло неловкое молчание. Окутало нас плотной удушливой пеленой. Я лихорадочно прикидывала, чем бы нарушить это молчание, и тут, о счастье, вспомнила, что у меня ведь так и лежит книжка Диего.

      – У меня кое-что для тебя есть.

      Я вскочила и побежала к себе в комнату за «Тенью ветра». Когда вернулась, Диего все так же баюкал в ладонях калебас с матэ.

      – Извини, что так долго ее держала. До твоего дома теперь далековато ехать. – Я засмеялась.

      Кухню освещала только тусклая лампочка в углу, и я от души понадеялась, что Диего не видит, как я снова покраснела. Не глядя ему в лицо, отдала книгу. Наши пальцы на миг соприкоснулись. Я поспешно сжала кулаки и скрестила руки на груди – а то он еще заметит, что меня всю колотит.

      – Ну и как тебе? – спросил Диего. Я не ответила, и он продолжал: – Если ты все еще помнишь сюжет. Дело было давно.

      – Я перечитала ее несколько раз. Просто не знаю, с чего начать.

      Лицо Диего озарилось удивлением.

      – О, так тебе понравилось!

      – Да, безумно. И перевод отличный. Читается совсем как на кастильском.

      Диего слегка улыбнулся.

      – Барселона! Что я еще могу сказать? – Я продолжала, осмотрительно подбирая слова, чтобы не упоминать любовную линию – центральную в романе. – Мне очень понравилась мысль Сафона про то, что в каждой прочитанной книге оставляешь кусочек самого себя. И собираешь кусочки душ тех, кто первым нашел эту историю. До чего красиво.

      Если так рассуждать, то читать книжку, которую тебе дали, – глубоко интимное переживание.

      – А ты? У тебя какой любимый отрывок?

      Диего задумчиво посмотрел в сумрак кухни.

      – Там, где он пишет, что иногда ты скован заклятием и не можешь обрести свободу, если не поможет тот, кто тебя любит. – Он взял меня за руку, и на этот раз я не высвободилась. – Я побывал в кафе «Четыре кота» и вообще везде, куда по сюжету ходили Даниэль и Фермин. А когда гулял по старой части Барселоны, мне вообще раз-другой померещилось, будто я видел Хулиана и Пенелопу.

      Диего бродил по этим узким извилистым улочкам, и по Порталу Ангел, и по Рамбле, и через Готический квартал спускался к Средиземному морю, а я все это видела разве что