Всегда наготове. Анатолий Шинкин

стер и заменил волнистой:

      – Завидовать – это не прямо, завидовать – это криво!

      За дверью приблизились шаги, и в комнату зашел Витек.

      – Легок на помине, – Колька присмотрелся к его лицу и решительно провел две прямые от верхнего края волнистой. – Витя, суетись, работай, стол накрывай. Картина не должна выглядеть статичной, искусство должно быть живым. Хлеб, если тараканы не съели, порежь. Сколько взял?

      – Две, чтоб потом не бегать.

      – Умный человек, уважаю. И, надень каску для полноты картины.

      – Угу. Щас!

      – Только на пять минут: мне нужен штришок. Доминанту в тебе я уже определил, но ведь ты хочешь похожести?

      Витькино лицо расплылось и поглупело. Сняв с гвоздя, покорно надвинул на лоб строительную каску и враждебно уставился на Кольку. Тот торопливо вел черту вниз, остановился, поправил на Витькиной голове каску и добавил к прямой пару сантиметров:

      – Все, снимай.

      С каской была своя история. По деревенской привычке тащил Витька со стройки все, что на глаза попадалось, превращая потихоньку общаговскую комнату в склад стройматериалов:

      – А чо? Будет квартира – пригодиться.

      Однажды во время затянувшегося из-за отсутствия раствора перекура, когда большая часть бригады резалась в «дурака», Витька сидел у печки, крутил в руках каску и сосредоточенно о чем-то раздумывал.

      – О чем задумался, детина? – спросил Колька.

      – Да вот, не пойму: на кой хрен мне эта каска дома нужна?

      На другой день Колька обнаружил каску в комнате на гвоздике, рассказал в бригаде, и шуточкам теперь не было конца.

      Витька, тем временем, приспособив вместо стола табурет, открыл и вывалил ножом на сковородку две банки «каша с мясом», гречневую и рисовую, поставил сковороду на плитку и налил по полстакана водки:

      – Давай, пока разогревается.

      – Ну. За тебя. В Телятникове, полагаю, ты был не из последних.

      Выпили и закусили хлебом.

      – Можно и так сказать. На тракторе. Тому вспахать, этому привезти – все ко мне. Хоть каждый день пьяный ходи.

      – Деньгами брал бы.

      – Откуда деньги в деревне? Деньги у городских.

      – Стоп! – Колька торопливо схватил карандаш и провел наискось вниз еще одну прямую. – Ты не тормози, ты наливай. Так что с городскими?

      – Дрались все время. Они к нам и на картошку и на уборку, и так отдыхать.

      – А кто победил?

      – Врать не буду. По-разному. Зло берет: и одеты, и деньги у них, все дела. Девки наши тоже к ним. Обидно.

      – Обидно или завидно? Это важно, Витя, – Колька перешел на Вы. – В Телятникове, выступая в качестве доминирующего самца прайда, Вы охраняли свои владения и своих самок, но, завидуя городским, Вы захотели, фигурально выражаясь, влезть на их территорию. Не омрачай чело раздумьем. Просто выскажись о наболевшем.

      Витька сосредоточенно скреб ложкой дно сковороды, отдирая пригоревшую кашу:

      – Шляпу