Невыдуманные истории от Жоры Пенкина. Евгений Александрович Пекки

подругу, громким шепотом, перекрывая звук гремящего оркестра, спросила,

      – А, якжешь, Сэрж мэни, замуж звал, если я з им видсель на БАМ поиду?

      – А шо тоби стремае? – в тон ей, спросил Жора, который быстро схватывал незнакомую речь.

      – З видкеля тамочки подводна авиация, колы на БАМе стоко воды не мае?

      – Сразу видно, в школе вы плохо учились и газет не читаете. У нас как раз одна база на Байкале. Это же великое озеро. У него глубина больше километра, там не только на подводном самолете, а на атомной подводной лодке можно плавать. А вторая база во Владивостоке, – самозабвенно сочинял Пенкин, – вот туда путь и тянут, чтобы для нас боеприпасы подвозить. Кстати, в целях секретности, нам всем предложено говорить, если спросят, что мы из железнодорожных войск.

      В двадцать три без четверти Пенкин, глянув на часы, расплатился за свой ужин и отбыл в сторону полка, предоставив акт провожания аборигенок осуществить Сержу. Дело в том, что сборная команда лейтенантов в процветающем славном городе Чернигове, столкнулась с широко распространенным обычаем местных девиц, после вкусного ужина с напитками и танцами «провернуть динамо» распустившим перья заезжим гусарам. Коллеги Пенкина предупредили, что провожать местных красавиц есть смысл, только если ты уверен в стопроцентном успехе. Часа в два ночи в казарму заявился Серёга, который зацепился за ограду рукавом рубашки и почти его располовинил.

      – Ну, как? – шепотом поинтересовался Пенкин.

      – Полный отпад, – тоже шепотом ответил товарищ.

      Подробностями провожания Пенкин интересоваться не стал. Один, если деликатен – об этом не спросит, а второй, если воспитан – об этом не расскажет. Однако принцип этот нарушался нынешними сослуживцами сплошь и рядом. Жалованье, полученное в начале месяца, с каждым днём таяло всё больше, тем паче, что половина его, как правило, отсылалась сразу же семьям, оставшимся где-то по городам и весям Советского Союза. Походы в рестораны значительно подсократились, а с ними и знакомство с барышнями, и, соответственно, провожание их к месту жительства. А вот живописность рассказов счастливцев товарищам, коротавшим свои субботние и воскресные вечера в казарме, с каждым разом возрастала. Пенкин не без основания полагал, что лейтенанты, которые как-то в ходе сборов незаметно друг друга стали называть «поручик», весьма преувеличивают количество своих побед над представительницами прекрасного пола, как пресловутый поручик Ржевский. Если их послушать, то каждый из них, был неотразим для дам, отказа не имел и обладал способностями сексуального гиганта.

      Как-то в казарму в среднем поддатии ввалились Шурка Копылов и Боря Волжанцев. Присев на кровать, валяясь на которой листал затертый том Джек Лондона Пенкин, они ему задали вопрос:

      – Не вы ли, поручик, тот самый Жорж, который служит в подводной авиации? Не ваш ли друг по имени Серж бедной черниговской девушке жениться обещал? Короче,