Первая тайна. Александр Лазарев

не сможет выносить дитя

      из-за её проблем со здоровьем.

      Она жила с одной почкой, второй лишилась в детстве…

      Да и с первым опытом ты лукавишь, ведь так?

      – Ну, ты вспомнил! Я и не считаю ту грязь, когда

      в 12-летнем возрасте проник во взрослую пьяную тётку,

      подложенную под меня – первым опытом.

      Ничего кроме любопытства не было,

      с последующей на долгие годы брезгливостью,

      а сегодня счёл бы величайшим благом,

      если б вообще не было той мерзости в моей жизни.

      – Ладно, извини, продолжай далее.

      Наташа Н

      Моя вторая и, по-видимому, настоящая любовь.

      Она не была красивой, скорее была некрасивой

      со средне человеческой точки зрения. Но!

      Поразительная естественность, заразительный смех,

      искрящие глаза, интонация речи, живость, остроумие,  —

      всем этим она была награждена максимально щедро.

      Я делал попытки ухаживания, она не пресекала их,

      но держала меня на приятельском расстоянии.

      Эта дистанция сохранялась достаточно долго, но

      наконец она уступила, и мы начали встречаться.

      Оказалось, я был первым, кому она открылась.

      Мне было хорошо с ней и сладко, но…

      похоже, только мне. Примерно через год

      она неожиданно заявила, что влюбилась!

      Вот когда я познал длительную изнуряющую муку,

      отчаяние; униженно просил, предлагал жениться…

      Первый и единственный раз предлагал!

      Неловко и муторно вспоминать о той моей слабости,

      о слезах и метаниях. Постепенно таки смирился,

      однако от последа той боли не избавился полностью.

      Ещё через год мы встретились на югах и…

      отношения возродились на длительное время.

      И снова расстались надолго по обоюдным причинам;

      и заново встречи возобновились до… её беременности.

      Хотя ранее я уже бывал морально бит этой проблемой,

      но в тот раз совсем растерялся… Наташа успокоила,

      мол, мне ничего от тебя не надо, это мой ребёнок,

      сама управлюсь. Да-а, испытал тогда облегчение,

      трусливое и жалкое постыдное облегчение.

      И хотя любви между нами уже не было, всё равно

      я носил и ношу этот камень на душе, не смотря на то,

      что сын совсем не похож на меня. Значительно позже

      я как мог посильно компенсировал своё неучастие.

* * *

      – Спасибо за откровение,

      я даже кое-что по-новому воспринял

      и лучше стал понимать тебя.

      Но, знаю, эти воспоминания помогут и тебе…

      Давай-ка по третьей, и чуть передохнём.

      Ты выдохни, прикрой глаза, расслабься,

      отвались на спинку кресла и смотри картинки…

      Удивительно, я как бы со стороны вдруг стал

      свидетелем какого-то действа в небольшом зале

      неведомого Дома культуры, заполненного

      под завязку женщинами разной комплектации,

      ухоженности и разного умственного вызревания.

      Однако