Доченька от бывшего. Нарисую новую жизнь. Виктория Вишневская

интересно, какие у них отношения. И как Волкова жизнь наказала…

      Екатерина недовольно хмурится и болтает ногой, явно что-то вспоминая.

      – Ну, вот даже взять ситуацию с вами… Вместо того, чтобы поддержать меня и успокоить, он забрал мои права и машину.

      Она явно внезапно понимает, с кем говорит, и осекается:

      – Неудачный пример, да… А если другой? Мы не ужинаем вместе. Никогда. Только в ресторанах, и когда у него хорошее настроение. И я напрашиваюсь. Но чтобы вы понимали, у него плохой настрой круглые сутки.

      Правда? Со мной, я помню, он был не таким.

      – И не ходим на свидания. Он вечно в работе. А мне хочется ласки и тепла.

      – Мужчины… – только коротко выдаю, вновь возвращаясь к стене. Она намного приятнее, чем моя собеседница.

      – Мне кажется, он меня ненавидит. Я даже знаю причину.

      Я тоже. Наверное, потому что ты увела его у ме…

      Нет-нет. Я не буду об этом думать.

      – Почему? – хрипло вырывается из горла, чтобы поддержать беседу. – Если не секрет.

      – Многие мужчины в его возрасте хотят детей. И мой хотел. А я вот… Выносить не смогла. Выкидыш был. Вот теперь и за женщину меня не считает.

      Рука замирает в воздухе. Остался последний штрих, и можно собираться домой, а я стою как вкопанная. Пытаюсь переварить поступившую информацию.

      У Гордея… нет ребёнка?

      На секунду мне становится жалко их обоих. Её – как женщину.

      Потерять малыша… Представить не могу, как это больно. Я бы сошла с ума.

      И Волкова на мгновение жалею.

      Он по-настоящему мечтал о ребёнке. Бросил меня, зацепился за Катю только из-за малыша. Наверняка ждал его, представляя, какое счастье обретёт. А потом это ожидание оборвалось.

      Такая надежда… И нет её.

      И снова на секунду мелькает мысль.

      Сказать ему о Сонечке? Обрадовать?

      И что тогда? Я снова впущу его в свою жизнь. Он будет рядом. Отравлять меня, мою жизнь. Я снова разругаюсь с Игорем из-за этого. И ведь не подпустить его к дочери будет тяжело.

      Ругань, скандалы…

      Я не переживу этого вновь.

      Становится немного обидно.

      Наше расставание было зря…

      Но я не жалею.

      – Мне жаль, – срывается искренне.

      Слышу звук расстёгивающейся змейки на сумке. Как копошится в ней. Кажется, шелестит пачкой сигарет, а потом чиркает зажигалкой.

      Курит. Гордей такое ненавидит.

      – А всё, – начинает, затянувшись, – из-за какой-то маленькой дряни, представляешь?

      ***

      Оборачиваюсь. Беззвучно. Ни одного слова проронить не могу. Хочется, но я будто залезаю в ящик с грязным бельём.

      Про кого она?

      Есть одна догадка, но считаю, что несправедливая!

      – Там долгая история, – закатывает глаза. – Мы какое-то время спали вместе, а потом он встретил какую-то малолетку и бросил меня. Вот так легко, представляешь? Просто сообщение написал, что всё кончено. А потом увидела, как он цветы дарил, она там писалась от счастья. Жалко, я её ни разу не увидела, интерес жгучий был. Сейчас-то пофиг.

      Молчу. Да, я правда была