Журнал доктора Майера. Roza Mikhailovna Anokhina

глазах… но я еще совсем не знаю ее. Я наивно полагаю, что так будет всегда: безопасно, радостно, уверенно, спокойно.

      – Хорошо. Подойди к себе, той маленькой, которая только что родилась. Обними себя и поцелуй. Скажи, как сильно ты ее любишь.

      По щекам Берты катятся слезы. Это другие слезы. Слезы любви и нежности к самой себе. Как странно, она никогда не испытывала к себе таких чувств. Она не позволяла себе их испытывать! Этим она честно и открыто чуть позже поделится с Хансом, а он ее спросит:

      – Что еще тебя «зацепило»?

      – Мой призыв, обращенный к миру: любите меня! – после этого Берта с шумом выдыхает.

      – Хорошо, выдохни еще раз. Сделай глубокий медленный вдох и, с силой, выдох.

      Берта послушна. Она все выполняет, как диктует ей доктор. Она привыкла быть «хорошей девочкой». Тем более, для такого авторитета в ее глазах, как Ханс.

      – Я рекомендую тебе чаще вспоминать ту милую и нежную родившуюся девочку. Это ты. И не забывай о своих чувствах к ней. Ты ее любишь. Старайся как можно чаще вновь и вновь переживать эти чувства к той милой крохе.

      Чуть помедлив, Ханс встал, подошел к Берте, и она увидела в нем не серьезного доктора, коим он был еще секунду назад, а своего старого доброго друга. Ханс взял ее за руки, подвел к двери и мягким дружеским голосом произнес:

      – Запишись у Петры на следующий прием. Успехов тебе!

      – Спасибо, Ханс. Я так благодарна тебе…

      Берта хотела было продолжить, но Ханс ее прервал:

      – Все-все. Не стоит. До встречи!

      Ханс еще долго задумчиво размышлял после ухода Берты о сущности бытия, как часто они называли подобные размышления в своих кругах. У каждого есть свой скелет в шкафу. У каждого свой жизненный путь и своя трагедия. Сознательная или сверхсознательная. Кто-то задумывается и ищет ответы на вопросы, кто-то послушно влачит свой чемодан и находит отговорки: что поделать, судьба такая! Одни ведут безуспешную борьбу с ветряными мельницами, другие начинают с себя, меняя привычки и свое отношение к миру. Кто-то навсегда застревает в прошлом, кто-то безудержно мчится в будущее, лишь редкий человек, по опыту Ханса, ищет радость и счастье в настоящем. Но всех объединяет одно: все ищут любовь, всем ее не хватает. Но, к огромному сожалению, мало кто находит. Вот и Берта, не успев родиться, кричит миру: любите меня! Ошибка в том, что поиски ведутся во вне. А она, любовь, внутри нас. В этом они будут разбираться с ней. Не все сразу.

      Мысли Ханса прервала строгая Петра:

      – Доктор Майер, к вам посетитель.

      Ханс спохватился, бросил взгляд на висящие на стене часы, выполненные в стиле Сальвадора Дали, всякий раз напоминающие ему о неумолимой текучести времени:

      – Да-да, Петра, просите!

      Свобода правды

      Ханс привычно сидел за своим рабочим столом с аккуратно разложенными на нем бумагами. Такой порядок нравился Берте. Она сама трепетно относилась к чистоте в доме. Ее мысли не разделяли дети, стремглав носящиеся по дому, разбрасывая свои вещи и игрушки где попало. В неравной борьбе всегда побеждали дети, и Берта сдавалась.