Закон Жертвы. Ирина Громова

Загорелась. Поделала. Вникла. Всё поняла. Добилась превосходного результата. Или хотя бы добротного. И всё. Прощай очередное любимое дело. Я поняла, что это не ты. Не раз и навсегда до самого гроба.

      Это состояние в последние годы её особенно ело. Все люди как люди. Впряглись в молодости и ходят на один и тот же завод всю жизнь. С 9 утра до 18 с перерывом на обед. Ну, возможно, было изменение, завод начал работать с восьми утра или даже с семи. И это потрясло всю жизнь до самых основ. Ну, тряхнуло. Потом все привыкли и опять люди как люди. Но здесь совсем другая история. Тебе уже пятьдесят, а ты по-прежнему, не в своей тарелке.

      И не дура вроде. И три высших образования. И руками столько всего умеешь. Шьёшь, вяжешь, вышиваешь, готовишь… Профессий освоено штук двадцать пять. И все нравится. Да вроде как не твое это. Начинаешь смотреть – а что твое собственно?

      Нет, был один момент. Когда они с мужем построили маленькую хлебопекарню. Батон получался вкусный, хрустящий, со зрелой золотистой корочкой. И пирожки слоеные. Десятки рецептов – достали даже поваренные книги 17 века. Тысячи начинок…

      К ним за хлебом ехали со всех окружающих деревень. Потом со всей области. Потом поехали и из соседних областей – к тому времени области уже назывались субъектами Федерации.

      Да, это было счастье. Запах свежего хлеба каждый день. Всё новые и новые необыкновенные вкусовые оттенки. Маша чувствовала себя просто богиней вкуса. Она умела сочетать орехи, грибы и огурцы абсолютно со всем. Потому что они действительно идеально сочетаются со всем.

      Муж занимался представительской работой. Носился по стране. Искал поставщиков, заключал контракты, покупал оборудование. А она по хозяйству. Персонал, чтобы всегда в настроении. Рецепты, каких ни у кого в стране нет. И выпечка, за которой шли на запах. Пошел запах над городом – люди уже в очереди. Даже очереди к ним выстраивались какие-то радостные, журчащие. Народ общался, шутил. Все знали, как только окно откроется – девочки обслужат в два счета. И вроде как не хотели из этой очереди выходить. Вот как дело у Маши было поставлено. Вкусное и всем такое нужное. Продуманное до мелочей. Чтобы клиенту было удобно. Чтобы работники были счастливы.

      И дело пошло. Два-три года стояло, а потом быстрыми толчками стали расширяться. Хлеб, он всегда хлеб.

      И было даже неудобно. У всех перестройка, вроде как горе. А у них – сплошная пруха.

      – Хлеб – продукт стратегический, – говорили завистники, – хлеб всегда будут покупать. Вот им и везёт.

      Но вокруг закрывались и перепродавались хлебозаводы, а их с мужем дело росло как на дрожжах.

      Так продолжалось восемь лет. И кончилось один день. Пришли рэкетиры и забрали дело. Да, вот так бывает. В один прекрасный день ты просыпаешься и понимаешь, что у тебя больше нет дела, социального статуса, источника дохода – а они восемь лет пахали и только-только