Между адом и раем. Или земные истории. Ру Чак

поместили в одиночную камеру полицейского участка. Опустившись на единственный стул, он вдруг зарыдал. Боль, которая сжимала его сердце, вырвалась наружу. Он любил Элизабет всем своим существом, каждой клеткой. Мозг разрывался от крика: «Почему?»

      Постепенно боль сменилась ненавистью, слезы высохли. Лицо Георга всплыло перед его внутренним взором. В нем было нечто странное, что заставляло отвести взгляд. Но Генри заставлял себя пристально всматриваться в это лицо. Наконец, он понял, что глаза Георга не излучали внутреннего света. Они не были холодными или безразличными. Глаза как черные дыры всасывали в себя все окружающее, поглощали свет и энергию.

      «И это мой племянник, – в ужасе подумал Генри. – Он не человек, он порождение дьявола».

      Вдруг в камере повисла звенящая тишина. Генри почувствовал чье-то присутствие. Обернувшись, он увидел черного незнакомца.

      – Он мой… И ты станешь моим… – услышал Генри.

      – Нет, никогда! – закричал Генри, и незнакомец исчез. – Господи, не допусти, – прошептал он.

      Генри ощутил неяркий вибрирующий свет. Света не было, но было его ощущение.

      – Вся твоя жизнь – это сто миль до аббатства…

      Генри не мог понять, слышит ли он голос наяву, или тот звучит в его голове.

      Неожиданно он увидел лицо отца Августина, настоятеля католического монастыря, в котором когда-то он венчался с Элизабет. Появилось непреодолимое желание поговорить с ним, попасть в монастырь. «Господи, помоги, – прокричал мысленно Генри».

      Камера исчезла. Теплая волна подхватила и понесла его в просторы неведомого океана. Когда он пришел в себя, то увидел, что стоит посреди монастырского двора.

      Не раздумывая, Генри отправился к отцу Августину. Перед дверью его кельи Генри остановился в нерешительности, но дверь приоткрылась сама, и Генри услышал голос настоятеля.

      – Заходи, я тебя ждал, Генри.

      Генри переступил порог кельи. В полумраке горела лампада у иконы Богородицы. Отец Августин стоял на коленях и молился.

      Настоятель поднялся с колен.

      – Генри, не надо ничего говорить. Я все знаю. Утром позвонишь Бейрону и пригласишь его в аббатство. Он приведет сюда Георга. Ты должен его уничтожить. Вы равные по силе, вы имеете одну природу, но он выбрал Тьму, а ты – Свет. Ложись, сын мой, на кровать и отдохни. Тебе надо быть сильным. Утром я разбужу тебя.

      – А как же вы, святой отец? Кровать одна. Где вы ляжете спать?

      – Я буду молиться. Не волнуйся, сын мой.

      Генри лег, и сон заключил его в свои объятья.

      – Вставай, сын мой, – легко толкая в плечо, сказал отец Августин.

      Генри проснулся мгновенно и сразу вспомнил все, что произошло с ним. На столе лежал мобильный телефон. Взяв его, он позвонил Роджеру и пригласил его в аббатство.

      Отец Августин стал на колени и продолжил свои молитвы. Генри не решался потревожить настоятеля и молча, неподвижно сидел на кровати.

      Наконец, монах поднялся