Пятое время года. Избранное. Ринат Валиуллин

через несколько секунд молчания произнесла Алиса. – У меня никогда не получалось жить ради всех. Поэтому я жила ради одного человека.

      – Ради себя?

      – Ради него.

      – Это не скучно?

      – Это больно.

      – Ты что, не любишь людей? – поменял я руку и ухо, потому что не было навыков так долго висеть на телефоне.

      – Дело не в том, что я не люблю людей. Просто мне достаточно одного.

      М

      Отпустил студентов пораньше и решил выпить чаю на кафедре. В помещении никого не было, кроме молчаливой мебели. Включил электрический чайник. И пока вода закипала, зашёл к себе на почту. Было одно письмо от Майи:

      Я позвоню однажды, плюнув молчанием в трубку, так, что голос твой, мягкий, его не перекричит. Ты поймёшь по мелодии тишины и дыхания, что я скучаю… день, два, на третий я становлюсь безумной. Безумным достаточно слышать чьё-то: «Алло, кто это?» Может быть, в день, когда тебе будет чудовищно плохо, осмелюсь сказать: «Это я, хочу быть рядом, завёрнутая в твои объятия, опьянённая ночью, готовая танцевать в утренних лучах занавесок».

      Хочется заснуть у тебя на груди, чтобы ты думал обо мне своим сердцем. Порой мне кажется, что твои пальцы, глаза, кожа для меня важнее своих. И когда я жду долго, а тебя всё нет, начинает мерещиться, что нет меня, а не тебя. Жаль, что жить нам приходится раздельно: ты в моём сердце, я – в твоём.

      И последнее. Я понимаю, если бы ты хотел меня увидеть, то не снился бы так часто. Позвони мне, когда я приснюсь тебе.

      Твоя Майя

      Майя мне не снилась, но я не стал затягивать с ответом:

      Я понимаю, что тебе некогда, потому что ты любишь меня, но хочу, чтобы ты себя любила тоже… и гораздо крепче.

* * *

      – Ну и что здесь общего со мной? – говорила она мне в трубку, а я представлял её удивлённые серые зрачки.

      – Ты должна догадаться сама.

      – Что значат эти три полосы? Серая, голубая и розовая.

      – Хорошо, я тебе помогу. Прислони холст к стене и встань рядом.

      – Ну, встала. И что?

      – Первая линия связана с твоей головой. Что есть серого в этой части?

      – Мозг.

      – Ну, кроме.

      – Глаза.

      – Хорошо! Теперь третий, расстегни свою кофточку.

      – Что за детский сад?

      – Какого цвета у тебя бельё?

      – Я поняла. Но сегодня на мне белое. А что же тогда означает голубая полоса посередине?

      – Это твой внутренний мир.

      – Концептуальненько. Повешу у себя в спальне, если ты не против.

      К

      Я завернул аккуратно холст, окинул взглядом мастерскую и уже собирался выходить, когда позвонил Клим.

      – Бонжур, Алекс!

      – Салют, Клим! Какими судьбами?

      – Вот соскучился, решил тебе позвонить.

      – Да ладно тебе. Я думал, художники не умеют скучать.

      – А что, они не люди?

      – Нет, не люди. Они для этого слишком гуманны.

      – Ты прав, трудно быть человечным среди людей. Я хотел тебе приглашение