Игра с огнем (сборник). Тесс Герритсен

страшного, Роб. Ей наложили швы и сделали противостолбнячную прививку. И еще у нее шишка на лбу – ударилась о журнальный столик во время падения. Но когда пришла в себя, позвонила мне – попросила о помощи. Я сразу же приехала и привезла ее сюда.

      – Так ничего серьезного нет? Вы уверены, что она просто упала в обморок?

      – Если ты видел кровь на полу, то тебе должно быть ясно, почему она грохнулась. Рана была довольно страшная и чертовски болезненная. Но доктор из скорой помощи сказал, рана на вид довольно чистая и опасности заражения нет.

      – Так я заберу ее домой?

      – Да, конечно. Вот только… – Вэл переходит на шепот: – Я волнуюсь за нее. В машине она сказала…

      – Мамочка? – Я слышу хныканье Лили. – Хочу к мамочке.

      – Ш-ш-ш, детка, мамочка отдыхает. Шуметь нельзя. Нет, Лили, побудь здесь. Лили, нельзя!

      Занавеска отлетает в сторону, и я вижу ангельское личико моей дочери, она тянется ко мне. Я отшатываюсь, от ее прикосновения меня бросает в дрожь.

      – Вэл! – кричу я. – Пожалуйста, забери ее.

      Тетушка обхватывает Лили руками.

      – Она сегодня переночует у меня, хорошо? Ну-ка, Лил, давай сегодня поспишь у меня.

      Лили тянется ко мне, хочет меня обнять, но я отворачиваюсь, я боюсь посмотреть на нее, боюсь увидеть нездешний взгляд ее голубых глаз. Вэл уводит мою дочь из палаты, а я лежу неподвижно на боку. Мое тело словно погружено в такую толстую ледяную оболочку, что кажется, я никогда ее не разобью и не выберусь на свободу. Роб стоит рядом, гладит мои волосы, но я даже не чувствую его прикосновения.

      – Детка, давай я отвезу тебя домой? – говорит он. – Закажем пиццу, проведем тихий вечер вдвоем. У нас давно не было таких вечеров.

      – История с Джунипером не случайность, – шепчу я.

      – Что?

      – Она напала на меня, Роб. Напала осознанно.

      Его рука замирает на моей голове.

      – Может быть, тебе просто показалось. Ей же всего три года. Она слишком мала, она даже не понимает, что сделала.

      – Она взяла осколок стекла и вонзила мне в ногу.

      – А как осколок оказался у нее?

      – Утром я разбила вазу, осколки выбросила в мусорное ведро. Она, видимо, залезла туда и нашла их.

      – И ты не видела, как она их доставала?

      – Мне почему-то кажется, ты меня в чем-то обвиняешь.

      – Я… я просто пытаюсь понять, как такое могло произойти.

      – А я тебе говорю о случившемся факте. Она сделала это намеренно. И так мне и сказала.

      – Что она тебе сказала?

      – Три слова. Она их повторяла снова и снова, нараспев. «Мамочке сделать бо-бо».

      Он смотрит на меня как на сумасшедшую, словно я сейчас вскочу с кровати и наброшусь на него, ведь ни одна нормальная женщина не должна бояться своего трехлетнего ребенка. Он отрицательно покачивает головой, не зная, как объяснить сцену, которую я описала. Даже Робу не по силам решить предложенное ему уравнение.

      – Зачем? – спрашивает он наконец. –